Две – к радости

– Есть планы на выходные? – Араминта меняет тему. – Если нет, мы с Бонни и Ксандром собирались съездить в Маргейт, заглянуть в одно милое кафе… Можешь поехать с нами, если хочешь.

– Честно говоря, брат приезжает в город.

– О, правда, он красавчик?

Морщусь.

– Э… фу! Как бы там ни было, он хочет встретиться со мной в Лондоне. Я не была там с тех пор, как мы переехали, что уже довольно странно. Будет не по себе вернуться в большой город.

– О боже, я обожаю Лондон. Почему бы мне не поехать с тобой? Я должна познакомиться с твоим милым братом. И мы можем пойти на Оксфорд-стрит и шопиться до упаду.

– А как же план поехать в Маргейт?

Она пожимает плечами.

– Это я могу сделать в любой другой день. Это станет нашим временем вдвоем! О, ну давай же… будет весело!

Я так привыкла угождать другим, что едва выношу нетерпение, написанное у нее на лице. И не думаю, что Араминта способна слышать «нет». Собираю волю в кулак.

– Нет, правда. Думаю, я должна встретиться с братом одна. Личные семейные дела. – Не может же она спорить с этим?

– О, серьезно? Ну же, пожалуйста!

– Нет! – отрезаю я.

– Боже, ты такая обидчивая? Ладно, принцесса, я всего лишь пыталась оказать тебе услугу. – Она закатывает глаза. Затем, так же быстро, улыбается. – Ладно, мне нужно пойти проверить, как Лео устроился со своей сломанной ногой. Здесь стоит сделать более доступную среду для инвалидов. Держу пари, Кловер бы первой поддержала такую кампанию. – Ее рука взлетает к губам. – О боже, Одри, мне так жаль. Должно быть, ужасно было быть там, когда это случилось. Она, может, и была занозой, но на ней держалась школа. Никогда не думала, что с ней может произойти нечто столь ужасное.

У меня пересыхает во рту. Араминта хлопает меня по руке, а затем оставляет в благословенном одиночестве. Все еще ошарашенная, я иду назад в свою комнату. Араминта права: это чертовски трудное время. Я пыталась отодвинуть огонь на задворки сознания, пыталась, насколько можно, забыть о смерти Кловер, запихнув это все в какой-то темный угол, куда не собиралась заглядывать. Я даже представить себе не могу, что должна чувствовать Айви, учитывая, насколько близки они были с Кловер. Она через столько прошла в последнее время.

Я хочу сделать что-нибудь только для нее.

Внезапно мне в голову приходит идея. Пока я буду в Лондоне, я могу сходить к ней домой и взять для нее этот фотоальбом. Тот, в котором хранится фото ее папы. Это заставит ее улыбнуться.

Но чтобы сделать это, я должна узнать, где она живет. Оглядываю ее сторону комнаты, пытаясь найти номер телефона или адрес электронной почты ее мамы. Попытка нагуглить Мур-Чжан ничего не дает.

Я не хочу копаться в ее вещах, но именно в этот момент мне улыбается удача. На пробковой доске Айви над ее столом приколот список дел. Меня интересует не огромное количество курсовых, а то, на чем они записаны. На обратной стороне старого конверта. Обратный адрес – Иллюмен Холл. Но на лицевой стороне… Я открепляю его от доски и задерживаю дыхание. На лицевой стороне – лондонский адрес.

Вбиваю его в гугл-карты и нахожу многоквартирный дом неподалеку от станции метро «Брикстон». Мне придется сделать пересадку, но это по линии вниз от Лондонского моста, где я встречусь с братом. Начинаю верить, что мне действительно удастся провернуть это.

Сохраняю адрес и пришпиливаю список ровно туда, откуда сняла, надеясь, что Айви ни о чем не догадается.

По мере того, как приближаются выходные, напряженность между Айви и Араминтой, кажется, спадает. Айви выбрала новый отрывок для выступления: что-то невероятно сложное, что она, похоже, написала сама. Она действительно суперзвезда.

Однако, это означает, что она все время репетирует, так что я даже не успеваю попрощаться с ней, прежде чем убегаю на поезд.

Я расслабляюсь, наблюдая, как мимо, на пути в Лондон, проносятся бескрайние просторы Кента, здания становятся все выше и выше. Чем дальше я удаляюсь от Иллюмен Холла, тем более очевидными становятся странности последних недель. Как будто я оказалась в пузыре, где тайные общества, потайные ходы, гроты в раковинах, жуткие учителя, злые старосты и девушки, погибающие ужасной смертью, – это норма. Люди в городе просто живут своей обычной жизнью в блаженном неведении о тайнах и сороках. Это заставляет меня осознать, в какой изоляции я находилась все эти месяцы. Я понятия не имею о том, что творится в мире… Не знаю, какие новые песни звучат по радио или какие фильмы идут в кино. И даже больше не общаюсь со своими прежними друзьями.

Чувствую себя инопланетянином, вышедшим из космического корабля на новой планете.