Две короны

Рен плюхнулась обратно на подушку, дыхание со свистом вырывалось изо рта. Она была в безопасности. В Анадоне. Так далеко от Орты, как никогда раньше. Она радовалась, что не была провидицей, и понимала, что ее видение Банбы было просто кошмаром, и ничем больше. Но все же он выбил ее из колеи. Она должна была послать бабушке весть.

Рен скатилась с кровати и потянулась за кувшином с водой на тумбочке, выпив его залпом, не потрудившись найти стакан. Затем она уставилась на себя в зеркало. Она выглядела ужасно, тень кошмара собралась под глазами. В волосах виднелись ее собственные выцветшие золотистые пряди, и хотя согретый солнцем оттенок кожи естественным образом стирался, веснушки были упрямыми. Она быстро возобновила свои чары, прежде чем выбрать струящееся сиреневое повседневное платье из гардероба Розы.

Немного погодя в комнату вошла Агнес с завтраком.

– Неважно выглядишь, принцесса, – произнесла она, ставя поднос с завтраком на стол.

Рен рассеянно ковырялась в миске с ягодами.

– Не переживай за меня. Как Виллем?

Агнес мрачно покачала головой:

– Боюсь, что без изменений. Гектор провел с ним всю ночь.

– Я так обеспокоена.

Слова Рен были правдой, хотя и не по тем причинам, о которых подозревала Агнес. Пока Ратборн цеплялся за жизнь, свадьба все еще неслась к ней на полной скорости, а вместе с ней и неминуемое вторжение гевранцев. Ей нужно было, чтобы Дыхание короля умер – и быстро — и она наконец смогла сама принимать решения. Она отменит свадьбу, отправит Анселя с первым кораблем в Гевру и устроит коронацию настолько грандиозную, что никто даже не вспомнит имени принца Гевры.

Но если Ратборн не умрет, если ему каким-то образом удастся оправиться от ее попытки отравления, тогда Рен придется найти способ убить его еще раз. И после катастрофы, которая произошла на званом ужине, на нее уже смотрела бы не одна подозрительная пара глаз. С любопытством Тора она смогла бы справиться – все-таки он чужак в этой стране, – но из-за Гектора недоверие Селесты могло усилиться и потопить Рен.

Потопить их всех.

Неудача Рен не просто обрекает ее на гибель. Она обрекает на гибель и ведьм. Как только Аларик Фелсинг закрепится в Эане, его звери будут свирепствовать на пляжах Орты, разрывая ведьм на части. Все это планирование – долгие годы подготовки и надежды – оказалось бы напрасным.

Они все умрут с застрявшим криком в горле.

Рен отодвинула еду:

– Я, пожалуй, немного прогуляюсь. Найди меня, если что-то изменится, хорошо?

Агнес посмотрела на нее печальными глазами.

– Конечно, принцесса. А пока постарайся не волноваться понапрасну. Великий Защитник будет присматривать за Дыханием короля. Дорогой Виллем тоже по-своему защитник этой страны.

Рен выскользнула из комнаты и поспешила вниз по лестнице. Выйдя во двор, она натянуто улыбнулась паре дворцовых стражников, которые, казалось, были в равной степени не в духе. Хотя день был теплым и ясным, тяжелое облако ожидания окутывало дворец. То, которое может развалиться на части, чтобы принести солнечный свет, или разбиться в раскатах грома – в зависимости от судьбы Ратборна.

Рен нашла дорогу к конюшням, ряду деревянных хижин, расположенных за дворцом, где трава была длинной и яркой, усеянной полевыми цветами. Почтовые птицы наблюдали за ней сквозь проволоку своей клетки. Чапман стоял со стражниками и просматривал один из своих бесконечных свитков, делая заметки пером.

Разочарование всколыхнулось внутри Рен. Каждый раз, когда она спускалась сюда, эта деловитая маленькая крыса вертелась поблизости. Чапман внимательно следил за всем в Анадоне, даже за соколами. Никакое сообщение не могло быть отправлено в небо над Эшлинном без его одобрения. Даже если бы Рен подождала, пока он уйдет, чтобы послать птицу, она не могла рисковать, ведь она могла развернуться и передать сообщение прямо Ратборну.

Она направилась обратно к розарию, где расхаживала среди чахлых кустов. Статуя Великого Защитника смотрела на нее пустыми мраморными глазами. Рен не могла дождаться того дня, когда она наконец сможет взяться за молоток.

Она опустилась на скамейку и уставилась в небо.

– Мне нужна помощь, – сказала она ветру. – Мне нужно найти способ связаться с бабушкой.

Какое-то время не было ничего, кроме легкого ветерка, шумевшего у нее в ушах. Затем раздался отдаленный скрип, открылось окно в западной башне – ровно настолько, чтобы одинокий старкрест вышел на выступ. Он полетел с башни, сверкнув серебром, и аккуратно приземлился на голову статуи.

«Странно». Если Ратборн был на смертном одре, то кто тогда следил за его птицами?

– Давай, – сказала Рен, желая, чтобы он нагадил на статую Защитника. – Я никому не скажу.

Старкрест чирикнул один раз, затем спикировал вниз, чтобы приземлиться на скамейку.

Рен уставилась на птицу.

Птица смотрела в ответ.