Две личности, одна сущность (СИ)

- А вот к тому самому. Нам всем надо вместе сделать что-нибудь сложное. И когда я говорю «всем», я имею ввиду нас четверых. Нельзя, чтобы Блум была нашим козырем, чтобы она делала всю работу за нас, как мы раньше этого хотели. Она должна на время стать с нами единой командой по-настоящему. Понимаешь, о чем я? И при этом Неруман должен похвалить нас всех, никого не выделяя.

- Остается последняя загвоздка: что нам такого сделать, чтобы ещё и Неруман похвалил… Собрать компромат на важных лиц, обеспечить Алфее или Светлому Камню первосортный черный пиар, заняться выборами в Верховный Совет и пропихнуть туда Нерумана… что выбираешь?

Брюнет рассмеялся, похлопав светловолосого товарища по плечу. Да, одно занятие действительно хуже другого!

- Боюсь, лучше дать возможность выбирать ему самому — что-то мне подсказывает, что от какого-нибудь сувенира для себя он не откажется.

- Хорошо. Я завтра встану пораньше и поговорю с ним.

***

Когда Блум проснулась, то поняла: кто-то забрал её с берега озера и вернул в замок, снял рюкзак куртку и обувь и заботливо накрыл одеялом. Это не мог быть Неруман — он никогда не покидает стен своего убежища, тени так же не способны на какое-либо физическое взаимодействие с людьми, значит, это был кто-то из ведьмаков. Валькирия хотела, чтобы это оказался Огрон, но здравый смысл говорил ей, что аловолосый ведьмак в этом мире ни за что не будет так о ней заботится, а вот Гантлос… это вполне в его духе. Девушка с ужасом глянула на часы на своем мобильнике — ведь обычно в это время она уже встает, что говорить — скоро проснутся и её вынужденные сожители, и надо их чем-то накормить! Быстро натянув на себя украденные у своего двойника кеды, Хищница кинулась на кухню — физкультурой она может заняться и после завтрака, всё равно свободного времени много, а вот если вовремя мальчиков не накормить, то будут половину дня недовольные жизнью ходить, так уж все лица мужского пола устроены.

На кухне Охотницу ждал сюрприз: Гантлос сегодня проснулся раньше неё и вместо того, чтобы направиться с утра в свою импровизированную студию, стоял у плиты, поверх синего свитера с закатанными рукавами и потасканных серых кафумляжных брюк под почти убитые кроссовки надев сделанный руками Блум светло-голубой фартук с вышитыми на подоле мультяшными котятами.

- Вот и наша красавица проснулась, - прокомментировал блондин, ловко переворачивая блинчик на другую сторону.

- Я… я что-то разоспалась сегодня. Такого больше не повторится.

- Да забей ты, - ведьмак снял ещё один готовый блин со сковородки и положил его в небольшую общую стопку.

- Не обжегся хоть? Давай, может, я продолжу…

- Да я сам уже. Просто посиди здесь где-нибудь, поговорим.

Хищница приземлилась на своё место за обеденным столом.

- Что у вас там с Роном вчера произошло?

- Мы просто поговорили. Всё начиналось неплохо — он спер кусок моей пиццы, мы принялись обсуждать наши разногласия, а затем он стал обвинять меня, что я отдаляю вас друг от друга, - Блум вкратце пересказала, что вчера между ней и Хранителем Кольца произошло. - Что с ним сейчас?

- В запой ушел. Я серьезно. Как вернулся — ни с кем не разговаривал, заперся у себя и больше не показывался, и где-то к полуночи нажрался до отключки. Боюсь я за него, Блум, и всё бы отдал, лишь бы он снова нормальным стал.

- С другой стороны, он близких потерял людей — от такого мало кто нормальным будет. Я знаю, что семья у него большая — по линии матери родни много, но он с ними не очень-то и общается. Но я бы тоже хотела, чтобы ему легче было, и чтобы он перестал себя так вести. Я правда не понимаю, чем ему я не угодила, и почему он ещё и на вас срывается.

Гантлос снял со сковородки последний блинчик, положил в общую стопку.

- Мы с Анькой думаем, что во всём Кольцо виновато, - блондин выключил плиту и кинул грязную посуду в мойку. - Оно ведь та ещё дрянь: относительно недавно мы пошалить решили, посмотреть, на что способно это Колечко. Выбрали безлюдный пустырь за городом, так, на всякий случай, сели в кружочек, взялись за руки — видела же, как мы обычно делаем, если хотим объединить наши силы, и приступили. Что-то пошло не так, возможно, мы слишком сильно увлеклись, и тогда я почувствовал… я даже не знаю, с чем это сравнить, могу только сказать, что было очень больно, холодно и страшно. Мне сказали, что я провалялся без сознания три дня, а затем вел себя, словно робот какой-нибудь примитивной модели ещё три дня. Все эти шесть дней у меня в голове вообще не понятно что творилось, в голову лезли какие-то странные мысли — но я не мог до конца проследить их ход, иногда казалось, что мой мозг вот-вот взорвется. Затем я начал приходить в себя, обменивался со всеми сначала жестами и редкими словами, а цельные, нормальные предложения смог составлять лишь через месяц. Тогда же мне все и сказали, что внешне я прибавил лет двадцать как минимум, а сам я себя чувствовал… хреново, короче, я себя чувствовал. Черт, я опять тебя своим нытьем загружаю.

- Забей. Я же говорила — это полезно.