Две личности, одна сущность (СИ)

К роли своеобразного психоаналитика для ведьмаков и самого Нерумана Блум уже начинала привыкать: её сожители постоянно исповедовались ей, рассказывали о наболевшем, даже вчера Огрон хоть чуть-чуть приоткрыл ей свою душу.

- Знаешь, а ты сейчас намного лучше выглядишь, чем даже в моем мире — вернее, с того самого дня, когда ты привел меня к Неруману, ты стал лучше выглядеть.

В голове светловолосого ведьмака начала выстраиваться картинка: они выжрали зелье, которое Неруман хотел использовать для возвращения себе телесного образа. Тогда же блондин, вместо того, чтобы с товарищами громить замок (как можно было понять из всех тех настенных росписей, да и просто по количеству израсходованной на нотные партии бумаги), как-то ухитрился написать кучу песен, да и затем стал чувствовать себя намного лучше — что за один вечер в нормальном состоянии раньше не представлялось возможным, так неужели тот эликсир действительно работал?

- Накануне вечера, когда ты шибанула Рона и свою подругу током из своего браслета, мы устроили небольшую пьянку — и, как нам потом сказали, случайно выпили одно зелье, с помощью которого Неруман хотел вернуть свой нормальный облик.

- Значит, это зелье работает, и нужно убедить Нерумана изготовить его заново. И выпить.

- Он не согласится — мы устроили в замке погром, а на утро у нас как память отшибло.

- А что если зелье сработало совместно с алкоголем, и именно выпивка вам крышу снесла?

Музыкант задумался: а ведь не исключено, что на него самого такой эффект дало именно совместное действие выпивки и зелья? А могло ли оно и сейчас влиять на его товарищей по клану? Если да, то как?

- Я не знаю. К тому же, на Аньку с Роном это зелье, кажется, не повлияло…

Анаган совсем не поменялся после той попойки (а с Балазаром сдружился исключительно от скуки), а у Огрона зелье имело обратный эффект — характер начал портиться, он начал замыкаться в себе, проводил кучу времени в обнимку с компьютером, просто стал читать больше обычного, однако подлизывать Неруману задницу не забывал… И тут Гантлоса будто бы осенило: ведь всё это — типичный психологический портрет его аловолосого товарища лет в юности, в самом начале его вступления в силу! Тогда же были и первые запои, начало стажа курения и долгая, болезненная воспитательная работа. Да и брюнет не только сдружился с Балазаром, но ещё и по утрам подвергал себя более серьезным, чем в последнее время, тренировкам в компании Блум, пару раз сходил с ней на охоту, стал упрекать товарищей, что они почти перестали следить за собой, и такими темпами совсем форму потеряют. В юности Анагана товарищи знали именно таким, фанатом спорта и активного отдыха, но при этом так же ухитрявшегося сохранять нормальные успехи в школе. А сам блондин теперь часами пропадал в своей импровизированной студии, возясь с инструментами, вспоминая чуть утраченные навыки, мысли в голове стали ровнее и не такими вязкими, их стало больше, да и складывать свою речь в цельные большие предложения ему труда не составляет, валькирии он выговаривался как-то ненавязчиво, без особого напряжения…

- Блум, в твоем мире Анька — в плане своего увлечения спортом — он как?

- Однажды вам всем… в смысле, вашим двойникам, пришлось некоторое время погостить у нас в замке на Домино. И Ан тогда сильно себя тренировками не изматывал. Но и компания тогда собралась побольше нашей нынешней — так что и без тренировок было чем заняться. А теперь мы с ним и подтягиваем общую физподготовку, и даже нашли оружейную комнату, где можно в фехтовании потренироваться… Анька ещё агитирует меня обустроить в подземельях качалку — раз уж ты себе студию сделал.

Гантлос задумчиво опустил голову, подперев подбородок рукой.

- Значит, это зелье подействовало на нас всех, - ведьмак поднял на валькирию взгляд и наставил в её сторону свою изящную музыкальную кисть. - В юности Анька был просто помешан на фитнессе и вообще всякого рода активном отдыхе, у него дядя ещё заядлый охотник, вот они вместе по лесам постоянно шлялись, ещё нас с собой постоянно звали. Рон в козлину под влиянием Кольца уже тоже превращался — и перевоспитывали мы его долго и болезненно.

- Выходит тогда, что это зелье… отматывает для человека его собственное время…

- Омолаживает, короче.

Беседу прервали чьи-то шаги.

- Вы чего разорались тут? - недовольно спросил появившийся в дверном проеме Анаган.

- Ты как раз вовремя, - ответил блондин. - Мы тут с Блум подумали — и, кажется, поняли, как то зелье на нас повлияло. Помнишь, когда мы нажрались и чуть этот замок не разгромили, а я ещё решил сольник записать?

- Конечно.

- Так вот что я думаю. Помнишь же, как мы все с Роном намучились, когда он только-только стал Хранителем? А как ты постоянно нам на мозги капал, что мы за собой плохо следим, вытаскивал на стадион по утрам и агитировал ходить с тобой в качалку? Это зелье каким-то образом частично омолодило нас, но весь остальной опыт вполне сохранило.

- Ты хочешь сказать, надо предложить Неруману снова сделать его и принять самому?