Две луны

Я защитил пожилую женщину от Вора. Обратил в бегство агрессивную толпу футбольных фанатов. Спас мусульманских подростков от воинствующих православных христиан из САГ. И — наконец — умылся кровью почти трех десятков нацистов, слетевшихся в лес на шабаш.

— Мне многое надо вам рассказать… — промямлил я, так и не придумав, как именно поведу свой поистине фантастический рассказ.

— Мы знаем, — сказала Бхайми.

— Да, мы знаем, — подтвердила Тия. — Знаем все, что ты можешь рассказать.

— И про то, как ты внезапно обрел богатырскую силу, — стала перечислять Бхайми. — И про то, как не дал Вору ограбить пожилую даму…

— И что ты вынул души из двадцати восьми националистов — нам тоже известно, — подхватила Тия.

— Мы знаем даже про Айжан, — обольстительно улыбнулась Бхайми.

— Но как?.. — ошарашенный, выдохнул я.

При упоминании Айжан я ощутил, что покраснел, как свекла. Я ведь целовал Айжан. Считается ли, что я изменил двум своим милым лунам?..

— Рассказывать должны мы с Бхайми, — сказала Тия. — А ты попробуй нам поверить.

Я смотрел на девушек — плохо соображая.

— Наша встреча с тобой не была случайна, — начала Бхайми. — Листовки с нашими портретами были не для кого-то — а для тебя. Мы хотели, чтобы — глядя на эти листовки — ты загорелся мечтой сблизиться с нами. Потом ты нашел нас в коммуналке. Это тоже было подстроено нами. В нашей власти было предвидеть каждый твой шаг…

— Говоря начистоту, — сказала Тия, — Бхайми и я — существа из Верхнего мира, решившие вмешаться в твою жизнь.

— Я не понимаю… — едва ворочая языком, произнес я и тряхнул головой, как укушенный слепнем конь.

Бхайми улыбнулась:

— Лучше начать — как это говорится — с яйца. Или от истока. Древнеримский философ Лукреций Кар говорил, что во Вселенной есть области, населенные счастливыми обитателями — богами. Так вот: мудрый римлянин — в общем — не погрешил против истины…

— Верхний мир — и есть такая область, — тоже сияя улыбкой, сказала Тия. — А я и Бхайми — как бы это пафосно ни звучало — богини. В нашем Верхнем мире нет старости, болезней и смерти. Там живут вечно юные девушки, коротающие время в тенистых садах…

— И вы способны вмешиваться в дела нашего — грязного земного мира?.. — хрипловато спросил я.

То, что говорили Тия и Бхайми казалось сказкой для наивных детей. Но я как-то сразу, легко поверил своим красавицам. В конце концов: с тех пор, как я впервые увидел девушек раздающими листовки у метро — со мной произошло столько удивительных вещей!..

— Способны, — сказала Бхайми. — Но понемножку. — Не в наших силах раздуть пламя мировой социальной революции или предотвратить ядерную войну. Но устроить судьбу отдельного человека…

— Устроить судьбу отдельно взятого человека — в вашей власти?.. И вы решили позаботиться обо мне?.. — чуть ли не с горячими слезами спросил я.

На сердце потеплело. Из миллиардов людей — насекомыми снующих по лицу Земли — Тия и Бхайми выбрали меня.

Тия с нежностью дотронулась до моего плеча:

— Да. Мы решили помочь тебе.

— Из нашего Верхнего мира мы можем наблюдать за вашей Землей, как в телескоп, — объяснила Бхайми. — И можем улавливать ваши мысли и чувства — как радиоволны. Так мы нашли тебя…

— Ты сигнализировал во Вселенную: «Я хороший, честный парень, мечтающий о подвигах», — сказала Тия. — Какое-то время мы наблюдали за тобой. Ты не представляешь, насколько больно — будто ржавую иголку в сердце загоняешь — было видеть, как над тобой измываются одногруппники.

— Но мы убедились, — сказала Бхайми, — что ты — всему вопреки — сохранил чувство собственного достоинства. Ты терпел обиды. Даже побои. Но ты не стелился перед хулиганами. Не лебезил. Не превратился в трусливого подхалима…

— И эта твоя тетрадка с историями и стихами… — нежно глянула на меня Тия. — Это свидетельство того, что ты живешь напряженной духовной жизнью. Такое не могло нас не привлечь…

— И мы решили спуститься к тебе на Землю, — сказала Бхайми. — Дать тебе вкусить счастья. Ведь нет для юноши большей радости, чем любовь двух сказочных красавиц. Не так ли?..

Бхайми лукаво мне подмигнула.

— И еще мы одолжили тебе немного наших «божественных» чутья и силы, — сказала Тия. — Мы знали: ты не употребишь их во зло…

— Я убил двадцать восемь человек… — прохрипел я.

— Ты убил не невинных овечек, а нацистов, — положила мне руку на плечо Бхайми. — Каждый из этих молодчиков замарался скверными делами. Такими, как избиения людей; даже изнасилования и убийства. Ты сделал мир чище — выметя железной метлой немного двуногой мерзости.

Мы помолчали.

— Вы останетесь со мной?.. — робко спросил я.

— Сожалеем, — ответила Тия. — Мы не можем долго оставаться среди людей. Нам придется вернуться в Верхний мир.

Еще на минуту повисла тишина.

— Я знал, — понурился я. — Так часто бывает в сказках. Прекрасная дева из иного мира — ночь, месяц, год проводит с земным молодцом… а потом возвращается, откуда пришла…

— Сказки сложены умными людьми, — склонила голову Бхайми.

— Да. Нам придется с тобой расстаться, — грустно подтвердила Тия. — Но — прежде чем уйти — мы сделаем тебе царский… нет — даже божественный подарок.