Две луны

После метро — снова автобус. До пригорода. Салон был полон — мне пришлось стоять, держась за поручень. Мне казалось: если разожму пальцы, выпущу поручень — не только повалюсь на стоящих рядом пассажиров, но и соскользну в черную бездну, откуда не вынырнуть.

Наконец — наш пригород. Я не мог порадоваться ни ясному солнышку, ни бирюзовому небу, ни гоготу уток на озерце; ни дородным котам, играющим на зеленой сочной траве, среди белых и желтых одуванчиков.

Я еле переставлял ноги. Скорей бы добраться до квартиры. Тии и Бхайми — наверное — нет дома. Они в это время на работе. Бедные мои девочки!.. Что они подумали, когда вчера я не вернулся домой?..

Я попытался ободрить себя мыслью: ничего — доберусь до постели, посплю пару часиков и буду как огурчик. Пожарю картошку с колечками лука и консервами «мясо цыпленка». Схожу в магазин за вишневым и апельсиновым соком. Когда девушки придут — накормлю красавиц вкусным обедом. Потом будем пить чай, шутить и смеяться.

О трупах нациков в лесу — можно будет временно забыть. Но когда я соберусь с духом — я обязательно расскажу Тие и Бхайми о своем «мистическом чутье», о прочих сверхспособностях и о всех моих «богатырских подвигах».

Я открыл дверь квартиры. На пороге — от слабости — чуть не упал. Уперся рукой в стену. Навстречу мне выпорхнули Бхайми и Тия. Они были дома.

— Заходи, заходи, золотой!..

Девушки подхватили меня под руки.

И тут я почувствовал, что моя усталость — это придавивший меня неподъемный валун. Красавицы дотащили меня до постели почти волоком. Уложили на белоснежную простыню. Тия стянула с меня штаны, а Бхайми — рубашку. Я был в эту минуту беспомощнее младенца.

— Боже, какие раны!.. — воскликнула Бхайми.

— Сейчас будет немного щипать, — сказала Тия, доставая вату и какой-то флакончик.

— Девушки, я должен многое вам рассказать… — прохрипел я.

— Мы знаем, дорогой. Знаем, — Бхайми погладила меня по волосам. — Ты расскажешь… потом. Сейчас тебе надо отдохнуть.

Тия промыла прозрачной жидкостью из флакончика мои царапины и раны. Я почувствовал легкое жжение. Тия заклеила мои раны пластырем:

— Так-то лучше, милый.

Бхайми поднесла к моим губам стакан какого-то настоя — распространяющего густой запах.

Девушки точно подготовились встречать меня — героя с поля сражения. Как кстати оказались у них под рукой и флакончик с лекарством, и пластырь, и кружка с травяным настоем. Да и постель была свежая — видать, только высохшая после стирки.

— Я… я… Со мной много всего произошло… — предпринял я попытку все же рассказать девушкам о своих похождениях.

— Не говори ничего, — Тия приложила пальчик к моим губам. — Тебе сейчас надо расслабиться и поспать. Расслабиться я тебе сейчас помогу…

Тия (она была в платьице до колен) проворно сняла трусики, задрала подол и села мне на бедра. Она начала совершать движения вверх-вниз — так что скоро я возбудился. Тогда Тия ввела себе мой член и взяла быстрый темп. Губы ее были полуоткрыты, волосы растрепались, взгляд затуманился.

— Ахх… — застонала она, выгибая спину.

В эту минуту и я достиг разрядки.

Мне стало запредельно хорошо. Действительно: удалось расслабиться. По телу прошли волны, от которых размягчались мышцы.

— Теперь поспи, — нежно сказала Бхайми, поцеловав меня в лоб. — А я и Тия будем по очереди дежурить у твоей постели.

Я послушно закрыл глаза.

Я думал: накатят совсем свежие воспоминания о бойне в лесу, нарисуются перечеркнутые ужасом рожи бонхедов — и я не смогу уснуть. Но я ошибся: сон накрыл меня мягким одеялом. Спал я без сновидений. Точно исчез из мира.

Очнулся я — судя по наполнявшей комнату мгле — посреди ночи. Я — конечно — узнал сидящую у моей постели Бхайми.

— Ну как, дорогой?.. — тихо спросила красавица. — Тебе лучше?..

— Д-да… кажется… — неуверенно отозвался я.

— Сейчас, мой хороший.

Бхайми неторопливо разделась, взобралась ко мне на постель и приникла губами к моим губам.

Мое сердце загремело турецким барабаном.

Не прерывая поцелуя — я перевернул Бхайми на спину. И вошел в девушку своим затвердевшим членом. Она охнула. А затем обвила руками мою шею. Я долбил Бхайми; пронзал, как копьем. А она — постанывая — совершала встречные движения. Я кончил и — довольный, как наевшийся сметаны кот — отвалился от Бхайми.

— Прекрасно, дорогой, — сказала Бхайми, вставая с постели и поправляя волосы. — А теперь спи.

Спал я долго и крепко.

Когда я проснулся — к кровати был придвинут столик, на котором давал пары ароматный кофе в фарфоровых чашечках; на блюде — бутерброды с сыром и колбасой.

Тия и Бхайми сидели — и смотрели на меня.

Я приподнялся.

— Ты хорошо выспался, дорогой?.. — ласково спросила Тия.

— Хорошо… — выдохнул я. И сел — по-восточному — скрестив ноги. — А теперь — я думаю — нам надо поговорить…

Мысленно я прикидывал, как поубедительнее донести до девушек невероятную правду. Что со мной — в последнее время — происходят поразительные вещи. Что какая-то неведомая сила выталкивает меня из дому. И я — как Зорро, Робин Гуд или Рустам — совершаю блистательные подвиги.