Две луны

– Это море присылает волну и хватает путника. Оно топит его. Оно убивает его. Его больше нет.

– Может, он и не утонул, – возразил Бен. – Может, он просто умер, как все нормальные люди.

– Он утонул! – подтвердила Фиби.

А я сказала:

– Умереть – этот не нормально. Это не может быть нормальным. Это жутко.

– А как же тогда небеса? – спросила Меган. – Что насчёт Бога?

– Бог? – Мэри Лу удивилась. – Но где в этом стихотворении Бог?

Я едва дождалась звонка с урока и кинулась к выходу из класса, но меня перехватила Фиби и сказала:

– Пошли со мной.

Она достала все принесённые из дома улики из своего шкафчика, и мы бегом поспешили в полицейский участок в шести кварталах от школы. Я вообще-то не совсем понимала, почему согласилась пойти вместе с Фиби. Может, из-за того стихотворения про путника, или потому что начинала мало-помалу верить в психа, или просто потому, что Фиби не сидела сложа руки, а действовала, и мне это в ней нравилось. Хотела бы я, чтобы я тоже предприняла что-то, когда ушла моя мама. Правда, я не представляла, что именно я могла бы сделать, но ужасно хотела сделать хоть что-то.

Нам пришлось минут пять простоять у входа в участок, чтобы перевести дух, прежде чем войти и заглянуть за стойку дежурного. Там сидел тощий молодой человек с большими ушами и что-то писал в чёрной тетради.

– Простите, – окликнула его Фиби.

– Минуту, – ответил он.

– Это очень срочно. Нам нужно рассказать кому-то об убийстве, – сказала Фиби.

– Об убийстве? (Она тут же завладела его вниманием.)

– Да, – кивнула Фиби. – Или о возможном похищении. Но похищение могло закончиться убийством.

– Это шутка?

– Нет, это не шутка, – сказала Фиби.

– Минуту, – он пошептался с пышной дамой в мундире. Она носила очки с очень толстыми стеклами. И она спросила:

– Девочки, вы прочли об этом в книге?

– Нет, – ответила я.

Думаю, это был тот самый поворотный момент, когда я встала на защиту Фиби. Мне совсем не понравилось, как эта женщина уставилась на нас: как будто мы две дуры. Я хотела, чтобы она поняла, почему Фиби так расстроена. Я хотела, чтобы она поверила Фиби.

– Могу я поинтересоваться, кого именно похитили или возможно убили? – спросила женщина.

– Мою маму, – ответила Фиби.

– Ах, твою маму. Ну тогда идите со мной, – её голос внезапно стал отвратительно приторным, как будто она обращалась к малышне.

Следом за ней мы прошли в комнату со стеклянными перегородками. Там за столом сидел огромный мужчина с массивной головой и толстой шеей. У него были ярко-рыжие волосы, а круглое лицо сплошь в веснушках. Когда мы вошли, он не улыбнулся. Женщина пересказала ему то, что услышала от нас, и он долго смотрел на нас молча.

Его звали сержант Бикль, и Фиби рассказала ему всю историю. Она рассказала о том, как пропала её мама, и о записке от миссис Кадавр, и о пропавшем мистере Кадавре, и про куст рододендрона, и под конец про психа и загадочные послания. В этом месте сержант Бикль уточнил:

– Какого рода были эти послания?

Фиби была готова. Она вытащила их из портфеля и разложила на столе в порядке получения. Он прочёл каждое вслух.

«Не суди человека, пока не обойдёшь две луны в его мокасинах».

«У каждого своя повестка дня».

«Разве это важно по сравнению со смыслом жизни?»

«Ты не можешь запретить птицам печали виться у тебя над головой, но ты можешь не дать им свить гнездо в твоих мыслях».

Сержант Бикль поднял глаза на сидевшую рядом с нами женщину, и уголки его губ слегка дрогнули. А Фиби он сказал:

– И как, по-твоему, это связано с исчезновением твоей мамы?

– Не знаю, – честно призналась она. – Это я и хочу, чтобы вы выяснили.

Сержант Бикль попросил Фиби продиктовать по буквам имя миссис Кадавр.

– Это значит труп, – уточнила Фиби. – Мёртвое тело.

– Я знаю. Есть ещё что-нибудь?

Фиби извлекла конверт с неопознанными волосами.

– Вы ведь сможете их проанализировать, – предложила она.

Сержант Бикль снова переглянулся с женщиной, и снова уголки его губ едва заметно дрогнули. Женщина сняла очки и принялась протирать стекла.

Они явно не воспринимали нас всерьёз, и я почувствовала, как поднимает голову мой старый упрямый осёл. Я напомнила о вероятных пятнах крови, которые Фиби пометила стикерами.

– Но мой папа убрал стикеры, – сказала Фиби.

Сержант Бикль спросил:

– Вы позволите мне отлучиться ненадолго? Он попросил женщину побыть с нами, а сам вышел.

Женщина принялась расспрашивать Фиби про школу и родных. Она так и сыпала вопросами. Я заскучала и принялась гадать, куда отправился сержант Бикль и долго ли придётся его ждать. Он проходил где-то почти час. На столе у сержанта Бикля стояли три фотографии в рамках, но как я ни тянулась, мне не удавалось на них взглянуть, а я не хотела давать женщине повод считать, что слишком любопытна.