Две недели до Радоницы

– Безусловно, безусловно, – ответил Собепанек. На лице – парадная улыбка, будто это он сейчас был на месте Бориса.

– А теперь… Андрейка! Андрей Бончик! Ходь!

Дарья и Дорота взяли меня в перекрестье удивленных взглядов. Я нырнул в толпу, надеясь пробраться незамеченным. Но нет – когда добрался до Бориса, чувствовал как спину сверлят сотни любопытных взглядов. До меня доносились обрывки фраз – бурные обсуждения молниеносных событий – народ поочередно смотрел на сцену, затем на Бориса и никто понятия не имел, что сейчас разворачивалось у них перед глазами. Я чувствовал себя точно так же.

– Собепанка взяли, – довольно сказал Борис, кивая на сцену. Двое парней в форме милиции провожали директора Sun & Son вниз по ступеням.

– А где брат-сонце? – я посмотрел по сторонам, но герой в белом плаще словно испарился.

– Какой такой брат-сонце? – интонация Бориса была слишком уж удивленной.

– Ладно, – я понял, что по какой- то причине об этом он не хотел говорить, – Поведай, зачем я здесь. И что случилось с отцом?!

– Будешь завтра толмачем на суде, – Борис будто не слышал последнего вопроса, – По закону, должен быть толмач на три главных языка Нагоры.

– Что?? Мог раньше уведомить! Я не готов к такому…

– Так ты же молвил, что хочешь знать про отца.

– Тогда расскажи мне сейчас!

– Я бы рад, но сам не знаю этого, – Борис развел руками.

– Ты хочешь сказать, что…

– Именно. Ты здольный хлопак, Андрейка, все розумешь, – Борис хлопнул меня по плечу и добавил, теперь в видимой спешке, – Завтра в десять, на горе Совета. Чекаемы23 на тебя.

Могучим жестом открыл лазейку в стене людей и, пригнувшись, нырнул внутрь. Я обнаружил себя внутри кольца пытливых глаз и тоже поспешил прочь. «Я узнаю, что случилось с отцом завтра!» крутилась в голове ошалевшая мысль, когда я проталкивался через тела, – «Завтра все разрешится». Но это было завтра, а сегодня меня еще ждал гриль, фритюрница, столы и огромные мешки с мусором.

На том кончился первый фестиваль Смока.

Глава седьмая. Великий совет

Суд над Кацпером Собепанком проходил в самом вычурном здании Бойкова. Раньше я его никогда не видел. Выросло на месте заброшенного пустыря как из-под земли. Барочные волюты на стенах, фасад с рустиками, маскароны на окнах в обличьи не то зверей, не то людей – всем своим видом здание кричало: «Я уважаемая старина! Глядите на меня и восхищайтесь!». Какое барокко имеет отношение к правосудию, я не понимал. Скорее, подошел бы классицизм. Плашка на двери гордо сообщала, что здание было построено на деньги Sun & Son. Пфф, как же иначе.

Я поднялся по широкой лестнице на второй этаж, где ждали главные действующие лица. За трибуной в конце просторного зала стоял Фагас в богатом одеянии. Под красным контушем с небольшими оборками и отворотами на рукавах, выглядывал жупан, опоясанный слуцкой лентой со вставными украшениями. Рядом с ним за столом сидел Собепанек, в той же черной куртке и с вылизанными до блеска черными туфлями. За длинным высоким столом, стоявшим вертикально к трибуне, сидели трое мужчин. Только я вошел, как меня встретил Борис в парадном мундире. Пропыхтел, обняв за плечи:

– Андрейка, рад, что пришел. Маэшь диктофон?

– Диктофон? – вопрос озадачил, – Ты не говорил принести диктофон.

Борис поскреб лоб в задумчивости.

– На смартфоне есть функция, если что, – ответил я, – Борис, скажи правду, зачем я здесь? Ведь тебе не нужен толмач. Тут все по-нагорски говорят.

– Тихо, тихо, – Борис понизил голос, повернул нас спиной к трибуне. – Мне нужна запись суда. Можешь зробить?

– Зачем тебе запись суда?

– На всякий случай. Розумешь… – Борис запнулся, шумно вдохнул, – Мы судим очень опасного преступника. Нужно побольше доводов.

– Борис! – раздался голос Фагаса. Глава Совета показательно посмотрел на часы, – Уже пора начинать.

– Ну что, Андрейка, зробишь? – быстро спросил Борис.

Вместо ответа я достал телефон и нажал кнопку диктофона. Мы подошли к столу прямо напротив трибуны Фагаса и сели на стулья. Суд над Кацпером Собепанком начался.

Дальнейший текст представляет собой транскрипцию записи судебного заседания на диктофон. Речь участников полностью переведена на русский (в последнем мне помогали мама и брат): Борис сказал, что планирует связаться с российским правительством и предоставить им запись вместе с остальными доказательствами. Кроме того, я стремился к ясности изложения фактов. Особенности речи нагорцев имели второстепенное значение.

***

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Вальдемар Фагас, глава Великого совета и Судья

Кацпер Собепанек, глава господарства, обвиняемый

Борис Марков, воевода Нагоры, обвинитель

Богдан, cтароста Подхалы

Петр, cтароста Паленицы

Симон, cтароста Купав

Андрей Бончик-Рублевский, толмач на русский

Свидетели со стороны обвинения пожелали остаться неизвестными до начала суда

АКТ I. Обвинение

ФАГАС: