Читаем Две недели в другом городе полностью

– Мы с Джеком перешли за грань оскорблений, – заметил Брезач. – Мы вплотную приблизились к точке убийства. Находимся у той черты, когда в глазах пылает правда.

Он снова обратился к Джеку.

– Так вот, вся ваша жизнь построена на системе ограничений. Вы признаете обязательства любви, но строго ограниченные. То же самое справедливо в отношении вашей работы, но отдаваться ей полностью стал бы только полный кретин. Вы – человек с разорванной душой, современный, бесчестный, бесполезный, ненадежный варвар. Я выражаюсь слишком резко?

– Да, – сказал Джек. – Продолжай в том же духе.

– Поговорим о религии, – сказал Брезач. – Где еще обсуждать эту тему, если не в Риме? Вы – верующий человек?

– Нет.

– Бываете в церкви?

– Иногда, – сказал Джек.

– А, – протянул Брезач, – ну конечно. Вы же государственный чиновник. С тех пор как у власти оказались республиканцы, путь наверх для ваших коллег проходит через храмы. Вы верите в Бога?

– На этот вопрос я отвечать не стану, – сказал Джек. – Учти, у меня мало времени. Через несколько дней я улетаю в Париж.

– Кто вы, хотя бы формально? – спросил Брезач. – Протестант?

– Лютеранин, – ответил Джек, – если не атеист. Брезач кивнул.

– Если не атеист. А ваша жена? Джек заколебался.

– Она – католичка.

– А дети?

– Сейчас они ходят к мессе.

– Ага, – с холодным торжеством произнес Брезач. – Сейчас они – жертвы предрассудков, подавления духа, кровавых мифов, нетерпимости, темноты, идолопоклонства, словом, всего того, что ненавистно их отцу. Сейчас. Вы видите, Макс? – Брезач посмотрел на венгра пылающими глазами. – Тот, кто из всего страждущего человечества надумал спасать именно меня, даже не имеет мужества открыто заявить о своем атеизме, отказывает себе в мало-мальски честном поступке, который позволил бы ему хранить верность его отсутствующему Богу. Он ловкач и приспособленец. Последите за ним, и вы застанете его определяющим направление ветра с помощью облизанного пальца. Иногда он чуть ли не крестится. Хуже того, он позволяет креститься своим невинным и беспомощным детям. Он вечно колеблется, балансирует; улыбается, терпя поражение; смеется над своим талантом, который он не сберег, проскальзывает, словно угорь, через сети общества, наживается на том, что человечество боится взлететь в воздух, изменяет жене во время поездок, предает себя при каждом вздохе… Естественно, дамы его обожают и падают к его ногам, потому что он отдает им только часть себя; какая женщина устоит перед человеком, который всегда частично отсутствует? Он ложится в чужую постель так же, как заходит в церковь, – не веря в Бога, не получая удовольствия от пения хора, единения с молящимися; аминь, раздвинутые ноги, аминь, кончил, аминь, принял душ, аминь, женат, неженат, аминь, аминь!

Трезвый он тоже так говорит?

– Очень часто, – сказал Макс.

– Вы с ним, вероятно, не скучаете, – заметил Джек.

– Не шутите, – резко сказал Брезач. – Я на вас нападаю. Придет время, и вы почувствуете силу моих ударов, вы будете плакать от боли и сожаления…

Он взял большую деревянную перечницу и посыпал перцем кусок сыра, лежавший перед ним на тарелке.

– Его делают из молока буйволицы, – сообщил он светским тоном. – Вы это знали?

– Нет, – ответил Джек.

– Я всегда мечтал жить там, где доят буйволиц, – сказал Брезач, воткнув вилку в большой кусок сыра и поднеся его ко рту. – Мы у себя в Америке избавились от буйволов и Чарли Чаплина. Хвала Макгрейнери.

– Не заводись, Роберт, – сказал Макс.

– Так вот, когда я поправился, – спокойно произнес Брезач, словно он и не прерывал своего рассказа, – я вынудил мою мать заложить кольцо и дать мне денег на дорогу в Италию. Я дал ей слово: не найду за год стоящую работу в кино – вернусь домой, посвящу свою жизнь комиксам и буду чтить отца и мать, как подобает порядочному сыну. Кстати, Эндрус, а чем занимался ваш отец?

– У него был в Калифорнии маленький заводик по производству сухофруктов.

– Господи, на что люди тратят свою жизнь, – сказал Брезач. – Он испытывал священный трепет перед сухофруктами?

Нет, – ответил Джек, – он просто зарабатывал на жизнь. Он не относился к своей работе слишком серьезно. Она позволяла ему содержать семью и покупать книги, а к большему он не стремился.

– Он был американцем?

– Да.

– Ему повезло, что он успел умереть, прежде чем Макгрейнери добрался до него.

– Роберт, – предостерегающе произнес Макс.

– Я пытаюсь узнать как можно больше о самом важном для меня человеке на свете, – сказал Брезач, – о Джоне Эндрусе. Или о Джеймсе Рояле. Он для меня самый важный человек на свете, потому что он украл у меня то, в чем я нуждался больше всего. Он – мой заклятый враг, демон утраты.

Брезач говорил как безумный, прикрыв глаза; пот блестел на его щеках.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адриан Моул и оружие массового поражения
Адриан Моул и оружие массового поражения

Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку. А по городу рыскает кошмарное создание по имени Маргаритка с одной-единственной целью – надеть на палец Адриана обручальное кольцо. Не радует Адриана и общественная жизнь. Его кумир Тони Блэр на пару с приятелем Бушем развязал войну в Ираке, а Адриан так хотел понежиться на ласковом ближневосточном солнышке. Адриан и в новой книге – все тот же романтик, тоскующий по лучшему, совершенному миру, а Сью Таунсенд остается самым душевным и ироничным писателем в современной английской литературе. Можно с абсолютной уверенностью говорить, что Адриан Моул – самый успешный комический герой последней четверти века, и что самое поразительное – свой пьедестал он не собирается никому уступать.

Сьюзан Таунсенд , Сью Таунсенд

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Современная проза
Год Дракона
Год Дракона

«Год Дракона» Вадима Давыдова – интригующий сплав политического памфлета с элементами фантастики и детектива, и любовного романа, не оставляющий никого равнодушным. Гневные инвективы героев и автора способны вызвать нешуточные споры и спровоцировать все мыслимые обвинения, кроме одного – обвинения в неискренности. Очередная «альтернатива»? Нет, не только! Обнаженный нерв повествования, страстные диалоги и стремительно разворачивающаяся развязка со счастливым – или почти счастливым – финалом не дадут скучать, заставят ненавидеть – и любить. Да-да, вы не ослышались. «Год Дракона» – книга о Любви. А Любовь, если она настоящая, всегда похожа на Сказку.

Андрей Грязнов , Вадим Давыдов , Валентина Михайловна Пахомова , Ли Леви , Мария Нил , Юлия Радошкевич

Фантастика / Детективы / Проза / Современная русская и зарубежная проза / Научная Фантастика / Современная проза