Две поэмы и избранные стихи

Поэтические строки автора наполнены неожиданными рифмами и словечками, в них или между ними, удивительным образом появляется цвет и звук. Вот перед нами птичка с розовой грудкой, которую сейчас убьют, или тишина, которая словно «молотом по наковальне». «Звонкий хруст», «купола под серебро»; «звуки терпкие токкаты»; «коралловые блики», «чёрные столбы крестами», «шаманская песня», «вяленые лещи», «звон медалей», «зёрнышки на ладони» – одна за другой следуют очень зримые картины бытия.

Автор распределил произведения в сборнике на несколько групп, на циклы: «Странствия», «Сонеты», «Экзистенция», «Сюр в картинах подсознания», «Между травой и облаками», «Среди людей», «Родина», «Стишки для детишек».

Тему «странствий» можно считать сквозной в творчестве Владимира Шумилова. Преобладающее большинство стихов пронизано движением: мелькают города и страны. Питер, Астрахань, серединная Русь, подмосковная Истра, юг и север России, Урал и Сибирь.

Русская глубинка нарисована в стихотворении «Уездногородские картинки», в котором можно узнать и Валдай, и Сергиев Посад, и Боровск, и Вышний Волочёк, десятки других малых городов-жемчужин России. Автор переносит нас из России в Монголию, Шотландию. В «Гонке за Счастьем» города и страны чередуются, как стёклышки калейдоскопа. Словно из окна вагона мы видим окружающие пространства и обычных людей. И самого автора. Белобрысый Ванечка торгует картошкой на полустаночке, чтобы помочь семье («Из окна поезда»). Вернулся в край детства скиталец и не нашёл ничего, что осталось бы от прежнего и дорогого сердцу уклада («Встреча»).

Автору интересна такая поэтическая форма, как сонеты, в которых он тоже верен экзистенциальному взгляду на Человека. Визуальная составляющая особенно проявляется, например, в «Сонете о Еде»: за медной решёткой в саду дворца идёт пир горой, а к решётке, прижав лицо к прутьям, «кушает глазами» голодный прохожий.

Цикл «Экзистенция» объединяет стихи, которые на первый взгляд разнородны по темам; общее в них – сильные чувства, оттенки душевных состояний; пограничные и кризисные моменты.

Интересным и загадочным представляется стихотворение «На нижнем этаже». Нас ждет встреча с пронизывающей тишиной («Тёмной ночью»). Мы сталкиваемся с ощущением ненужности («Фея и Страшила»), абсурдистским видением реалий («История про бомжовый стол», «Виртуальный сон»). «Всё кругом» – заочный идеологический спор с Зинаидой Гиппиус: невооруженным взглядом видна разница в мироощущении.

В цикле «Сюр в картинах подсознания» поэтически представлена некая бессмыслица, окружающая нас, как на картинах Сальвадора Дали. Сон и реальность совмещены. Вместо правильных форм, – абракадабра, хаос, фантасмагория.

Стихотворение «Портрет Неизвестного» – пример такой фантасмагории. Чем-то стихотворение отдаленно напоминает «портреты» средневекового художника Джузеппе Арчимбольдо. Однако по некоторому размышлению начинает казаться, что перед вами не бессмыслица, а изобилие смыслов, и каждый читатель может найти свой смысл. На такой свободе выбора и построен этот художественный прием.

Примечательны в этом отношении стихотворения «Дом», «Хирург», «Оркестр». В этих стихах нет бессознательного и бескрайнего абсурда; абсурду и фантастике заданы определенные рамки. «Дом» – внешний контур, внутри которого развивается фантасмагория. «Дом» – это внутреннее состояние человека, а фантасмагория – это его чувства и переживания. Тут и «подушки с щупальцами», и «кисть былой руки». Стихотворение «Оркестр» погружает читателя вовнутрь симфонического произведения, и читатель «пасётся на скрипичных лугах», «лезет во взрыв», а оказавшись в окопе без ног, «плывёт наугад в океан». Смена музыкальных тем в предполагаемом концерте или симфонии вызывает соответствующую смену поэтических образов. Такие стихи будят мысль, встряхивают воображение.

Еще более сложным предстаёт стихотворение «Чернильница». Литературный герой находится в тёмной комнате, которую сравнивает с чернильницей; он одинок и немощен. Ему остаётся двигаться только мысленно – в воспоминаниях; он ищет «брод», отталкивается от времён, когда был свободен и беззаботен, проходит через «пустырь страстей»; видит свою семью, которую покинул «птенцом»; снова дорога, «стук колёс», «столицы и дворцы». И вот впереди какая-то тёмная комната: герой всматривается в темноту и узнает в сидящем там человеке себя. Круг мысленного путешествия замкнулся. Своеобразное поэтическое рондо. Каждый может запутаться в дебрях ирреальности, в потустороннем мире нашей жизни; человек всматривается в пузыри и щели коллективной экзистенции, в пугающие черты окружающих лиц и «портретов» – и не видит выхода; снова и снова оказывается в тёмной комнате одиноким и немощным.

В сюрреалистическом разделе сборника читателя ждёт и ностальгирующий по прошлому письменный стол («Думы письменного стола»), и учебник философии, согласно которому Человек произошел от гриба («Из учебника философии»), и неожиданные приключения чудака, прячущегося «от сверла в кювете» («Приключения с умозаключением»).