Две полоски для мажора

Как только мне в нос ударяет приторно-сладкий запах женских духов, я холодею с головы до ног. Особенно когда через секунду меня, резко ухватив за предплечье, просто разворачивают вполоборота.

— Ну привет, рыжая дрянь, — шипит мне в лицо Карина.

В темно-карих глазах этой ненормальной бурлит презрение, а пальцы до боли сдавливают мне предплечье.

В первую встречу с ней в библиотеке я растерялась. Почувствовала себя уязвимой. Но не сейчас. Ощущаю, как по моим венам волной расходится адреналин.

Резко одергиваю свою руку и спрыгиваю с подоконника.

— Ты в себе? — вскинув подбородок, прожигаю глазами Карину.

Я не видела ее около месяца, но ничего в ней и не изменилось. Все те же идеально уложенные по плечам чёрный водопад волос, модный брючный костюм цвета детской неожиданности и шпильки, из-за которых мне приходится смотреть на эту курву снизу вверх.

— Более чем, — нагло усмехается она. — А вот ты оказалась из непонятливых. Я предупреждала. Марк же бросил тебя тогда и вернулся ко мне.

— И что-то я не вижу его рядом. Он в шапке невидимке? — не скрываю сарказм, когда заглядываю ей за спину. — Марк, ау...

Аккуратные ноздри девицы раздуваются от шумного дыхания.

— У нас все было нормально, пока ты снова не сунула свой конопатый нос.

А вот желание двинуть по идеальному носу Карины отзывается зудом в ладонях. Но так хочет лишь часть меня. То, что еще не поддалось влиянию гормонов, отчаянно взывает к рассудку.

Я ведь стою перед Кариной не одна. Руки тянутся прикрыть живот, но очень похоже, что ей невдомек, с чего вдруг Марк переобулся. И это даже к лучшему. Набираю полную грудь воздуха и спокойно проговариваю:

— А может, ты просто надоела Марку?

И мне кажется, что я уже слышу, как от злобы стираются в порошок ее виниры.

— А может, ты заткнешь свой рот и наконец таки перестанешь маячить у меня на пути.

— Ну все! Хватит! — сгребаю свои вещи с подоконника. — Ты чокнутая на всю голову! Отвали уже от меня.

Отпихиваю от себя Карину, стоящую перед моим носом, намереваясь скрыться дальше по коридору. Присутствие этой полоумной рядом все больше вызывает во мне желание выдернуть ее кукольные ресницы. И такое, что пальцы сковывает мелкая дрожь.

Но я делаю шаг, как Карина дёргает меня за запястье. Глаза бешено расширены, а лицо дивы искривляется в зверином оскале:

— Марк мой. Поняла? — Ее острые ногти впиваются мне в кожу с каждым словом сильнее. — Был и будет. Сколько бы телок ему ни сосало, он всегда возвращается ко мне. А ты никчемная и ничтожная. Громов снова наиграется тобой и бросит. Приползет ко мне, как и тогда. Я не отдам тебе Марка.

Карина источает желчь каждым словом. Даже сладкий запах ее духов становится горьким. И эта ядовитая тирада заползает мне в душу, сворачивается змеей и жалит под ребрами. Перед глазами всплывает тот победный взор Карины из-за плеча Марка, когда мое сердце разлетелось в пыль.

Ощущение, что мне плюнули в лицо. И хочется сделать то же самое. Но я же пока еще адекватная...

Резко одергиваю руку и разворачиваюсь на каблуках, не собираясь больше и секунды теперь эту мерзость.

— Если я захочу, то сделаю так, что он женится на мне. — Получаю в спину нахальный смешок.

И я стопорюсь посреди пустынного коридора. Не выдерживаю. Жгучее, до сбитого дыхания желание заткнуть Карину перевешивает все логичное и разумное во мне.

— Уверена? — оборачиваюсь и с усмешкой приподнимаю брови.

Моя куртка снова летит на подоконник, а телефон в моей руке быстро оказывается разблокирован. Держа его перед своим лицом экраном вверх, не думая, набираю абоненту, который стоит первым в списке вызовов. И ставлю этот звонок на громкую связь. Два гудка и по коридору разносится бас Марка:

— Алло.

— Марк, а твоё предложение ещё в силе?

— Ты. — он запинается и прочищает горло, — о том, чтобы расписаться?

— Да, — протыкаю взглядом на Карину. И с ее лица медленно стираются все эмоции.

— Все в силе. — глухо бормочет Марк.

— А знаешь, я передумала. Я согласна, — выдыхаю на одном порыве, от которого сердце ныряет куда-то в ноги.

В динамике телефона какое-то мгновение неестественно тихо. Черт! Если Громов сейчас что-нибудь ляпнет не то, я придушу его. Честное слово! А ребёнку скажу, что его папа космонавт и несет службу на Марсе.

— А. хорошо, — голос Марка снова оживает на громкой связи. И он явно обескуражен.

— Я тогда, наверное, вернусь домой за документами. Тебе придётся подождать меня.

— Конечно, — мои руки дрожат, потому что я начинаю понимать, что сделала, но уверенно улыбаюсь экрану телефона. — Жду.

И пока Марк не сказал чего лишнего, сбрасываю звонок. Карина и я остаёмся снова один на один посреди коридора.

На ней больше нет лица. Вся ее спесь теряется. Но пустые глаза Карины смотрят на меня с чёрной ненавистью.

— Я тебя уничтожу, — шепчет она.

Не знаю, можно ли назвать мой цирк со звонком местью. Ее обычно называют сладкой, а ко мне подкатывает лишь нетерпимая тошнота. Игнорирую слова Карины и просто огибаю ее, оставляя застывшее тело в модном луке на месте.