Две половинки демона (СИ)

Речь вампира становилась всё более неразборчивой. Нет, похоже, не притворяется, похоже, сделал с ним что-то такое склодомас, после чего вампиры уже не выживают. Бледная кожа постепенно приобретала всё более серый оттенок, глаза ввалились, рот едва открывался. Иссохшие руки жалкими плетями лежали вдоль опадающего тела. Голос стих почти до неразличимости, но вампир упорно бормотал, почти шептал, всё тише и тише:

— И не вернётесь вы… не вернётесь… Я не смог и вы не сумеете… Будьте вы прокляты, зачем вас таких только призвали… Так хорошо было, когда не знал… Мне бы домой сейчас… Домой бы… До… мо-о-ой… О-о-ох…

С последним выдохом его рот отвалился, как на шарнире, показав острые желтоватые клыки, щёки запали, глаза остекленели на секунду и вдруг наполнились белой мутью. И как-то сразу стало ясно, что вот это, лежащее перед ними, уже не живое, уже умерло навсегда. И начиная с бессильно раскинутых рук и вытянутых ног, его тело постепенно начало рассыпаться, как рассыпается на ветру высохшая песочная фигура.

Несколько бесконечно длинных минут мальчишки молчали, оглушённые свершившимся на их глазах страшным финалом чужой непростой жизни. Вот теперь вампир был окончательно и безнадёжно мёртв. Не старший лейтенант Николай Нигашин, а кровавый вампир Ниглок из Оркланда, враг со лживой сумеречной душой. Смотреть на его осыпающееся в серую пыль тело, было до жути неприятно, но мальчишки не отводили глаз, словно что-то удерживало их от того, чтобы отвернуться. Почти невидимый дымок всплыл к потолку и растворился. На полу осталась лежать вампирская хламида и пояс с ножами. И исщерблённый вампирский меч.

— Первый раз вижу, как умирают, — тихо прошептал Ванька. — Хорошо, что он испарился, правда? А то лежал бы тут мёртвый — вытаскивай его потом.

Стёпка промолчал. Услышанное от Ниглока как-то его слегка оглушило. Конечно, может быть, вампир всё придумал, может быть, он вообще не знал правды… А если знал? А вдруг не придумал?

Стёпка достал рукоять ножа и щёлчком заставил выдвинуться эклитану. Чудесный меч послушно просиял сверкающим лезвием, эфес мягко обнял кисть руки. Приятная стальная тяжесть грела душу. Работает. Врал вампир. Или уже свершившееся чудо назад не размагичивается? Это хорошо. Значит, и золото не исчезнет, когда они отсюда выйдут. И Дрэга не исчезнет. Это очень хорошо.

— Надо как-то наверх выбираться, — сказал он Ваньке. — Что будем делать?

— Ну не сидеть же здесь… на золотой куче. Я, между прочим, уже проголодался.

— А ведь я был прав про рояли, — сказал невпопад Стёпка. — Ну, про то, что нам слишком везёт.

— И что, разве плохо?

Стёпка пожал плечами:

— Не знаю. Хорошо, наверное. Только как-то невзаправду.

— А здесь всё невзаправду. Потому что — фэнтези. А ты что хотел? Чтобы оркимаги нас в темнице держали и силу магическую из нас вычерпывали? Это было бы взаправду? Благодарю покорно, мне такого не нужно! Я лучше вот так буду, с этими, с роялями и, может быть, даже с пианинами.

Глава восемнадцатая, в которой демоны пытаются не думать о белой обезьяне

— Нас поджидают, — прошептал Ванька, неловко прижавшись ухом к каменному дну саркофага. — Не ушли никуда, я голоса слышу. И вампирами вовсю несёт.

Вампирский дух Стёпка и сам очень хорошо ощущал. И выбираться наружу через этот выход совершенно не стремился. Как и Ванька. Хватит уже, повоевали в склепе. Как говорится, таких приключениев мы наелись, нам теперь другие подавай. Тем более что там сейчас не три кровососа, а намного больше. И камень в склодомасе хоть и засиял заметно ярче после не слишком приятной встречи с Ниглоковой раной, всё равно ещё не набрал полную силу.

Так что пришлось спускаться в сокровищницу. Страж двери, уже, видимо, уставший от их хождений туда-сюда, вздохнул и ничего не сказал, чувствуя свою вину за пропуск вампира. Но едва они вошли, сразу аккуратно закрыл за ними дверь. И засовы задвинул — вжик, вжик, вжик. Словно точно знал, что выходить они теперь будут нескоро. Хотя, возможно, и знал. От этих магических дверей всего можно ожидать.

— А крутая была битва, да? — вздохнул Ванька. — Колдуны, вампиры, призраки… Только молнии были лишними.

— Да уж, — поёжился и Стёпка. — Здорово нас с тобой подзарядили. У меня мышцы на ногах до сих пор болят. И синяк, наверное, будет на мягком месте.

— Это всё Алексидор, сволочь магическая. Он мне сразу не понравился, так и знал, что подлянку какую-нибудь устроит. Жаль, что не получилось его заиффыгузить.

— Ничего. Зато они нас схватить не сумели. Небось локти сейчас кусают.

— Как думаешь, долго нам тут прятаться?

— А я откуда знаю! Может, день, может, два.

— Фигово, — вздохнул Ванька. — Здесь же ни поесть, ни попить. И туалета тоже, между прочим, нет.

— Ничего, — успокоил его Стёпка, оглядываясь. — Зато здесь много золотых ваз. Можно вместо горшков использовать.

— Ха-ха, — скривился Ванька. — Очень смешно. Всю жизнь мечтал посидеть на золотом унитазе.