Две половинки демона (СИ)

Мальчишки слегка приуныли. Хотя, казалось бы, чего грустить? Плена избежали, от врагов удачно скрылись, сокровища нашли. Даже склодомас проверили на антивампирскую устойчивость. А поди ж ты — всё равно на душе было как-то смутно. Наверное, оттого, что победа получилась не полной. Сражались, сражались — а в итоге всё равно отступили. Можно, конечно, утешать себя тем, что вдвоём против отряда кровососов они всё равно бы не выстояли… Можно убеждать себя, что отступление — это не трусость… На душе от этого легче не становится. Да ещё это золото вокруг! Его назойливый тусклый блеск уже не радовал, а откровенно раздражал. Стёпка даже нарочно в пол уставился, чтобы не видеть громоздящуюся повсюду вычурную посудную желтизну.

А на полу, как назло, мозолило глаза оставшееся от Ниглока тряпьё. Так и лежало посреди хранилища. Стёпка, брезгливо морщась, затолкал его ногой под одну из полок. Пояс с ножами и меч отправились туда же. Вампирий прах он, понятное дело, трогать не стал. Лежит на каменном полу серая пыль, ну и пусть лежит. Пылесосов поблизости всё равно не наблюдается. «Для подохших кровососов здеся нету пылесосов» — невесёлые стишки сами собой сложились в голове.

— Как ты думаешь, мы бы тоже могли в вампиров превратиться? — спросил Ванька. — Как этот лейтенант?

Стёпка помотал головой:

— Нет, не могли бы. А вообще — не знаю… Здесь, наверное, всякое бывает. Повезло, что нас в Летописный замок закинуло, а не в Оркланд. Нас бы там никто и спрашивать не стал. Превратили бы как миленьких. И бегали бы мы сейчас с тобой по тайге в поисках добычи с бледными лицами и жуткими клыками. Воняли бы на всю округу трупным запахом.

— Бр-р-р! — передёрнул плечами Ванес. — Даже представлять такое не хочу. Хуже нет, наверное, в вампира превратиться, помнить, кем ты был, и знать, что нормальным уже не станешь.

— Да уж, невесело. Прикинь, вот так вот жил человек, жил, в школу ходил, друзья у него какие-то были, родители, — размышлял вслух Стёпка, глядя на рассыпанную по полу серую пыль. — Уроки делал, мультики смотрел, мечтал о чём-то, в армии служил, офицером стал… А потом обернулся в кровососа и умер ни за что среди сундуков с золотом. И никто никогда не узнает, что с ним случилось. И получается, что всё у него в жизни было зря. Вообще всё.

— А по-моему очень даже и хорошо, что никто не узнает, — сделал вывод Ванька. — Пусть лучше его родные думают, что он на войне погиб. Давай больше не будем о нём говорить! Противно!

— Давай, — согласился Стёпка.

И они на некоторое время замолчали. Впрочем, непоседливого Ваньку надолго не хватило. Тихо сидеть и покорно ждать неизвестно чего он был не в состоянии. Душа требовала действия, переполнявшая организм энергия (вон они — последствия магических молний!) требовала выхода. Соскочив с сундука, конопатый экзепутор принялся бегать от стены к стене, без особого почтения пиная по пути валяющиеся на полу золотые подносы и тарелки.

— Чёртов Феридорий! — возмущался он при этом. — Когда не надо, обязательно физиономию свою недовольную из стены высунет. «Сюда не ходи, туда не ходи!» А тут ждёшь его, ждёшь, а он даже не чешется… Эй, Федя, покажи личико! Ты нам нужен! Аллё-о! — Ванька даже по стене кулаком постучал. — Из дер энибади хоум? Шоу ми ё фэйс, плиз!.. Не хочет, гадский секретарь. На обед, наверное, ушёл или спит.

В конце концов, устав бегать и ругаться, он попытался узнать хоть что-нибудь полезное посредством единственного известного в этом мире средства магической связи. Подойдя к отвечай-зеркалу, он осторожно заглянул в его глубину, убедился, что хозяин на месте и попытался его разбудить. Пустая затея. Ни на просьбы, ни на окрики, ни даже на стук по стеклу хозяин не реагировал. Дрых себе без задних ног среди зазеркальной золотой роскоши и в ус, что называется, не дул. Даже когда Ванька, рискуя получить в итоге одни осколки, аккуратно постучал несколько раз по стеклу рукоятью склодомаса, хозяин лишь бормотнул что-то невнятное и повернулся на другой бок.

— Обленился, гад, — с неудовольствием констатировал Ванька. — А чего ему? Тепло, светло и мухи не кусают. Ещё и золота вокруг полно. Не жизнь, а малина. Помереть от тоски можно.

— Зачем он тебе? — поинтересовался Стёпка.

— Затем. Чтобы он на помощь кого-нибудь позвал. Серафиана там, или Купырю. Пусть бы они вампиров из склепа разогнали. А то будем тут с тобой сидеть до этого… как его… до морковного загнивения.

— А ты знаешь, что?.. — предложил, отсмеявшись, Стёпка. — Ты лучше пока сундуки пересчитай.

— Нафига?

— Для отчёта. Чтобы точно знать, сколько здесь золота. А то будешь у князя, как плохой рыбак, руками разводить: вот такенные там сундуки! Вот такая там гора золота! Несерьёзно.

— Монеты пересчитать не получится, — озаботился Ванька, окидывая жадным взором хранилище. Стёпкино предложение ему явно пришлось по душе. — Здесь работы на год, не меньше. А вот сундуки — другое дело, тут ты прав. Жаль, записать некуда.