Две птицы на снегу

В крошечную квартиру Яроплета Горская возвратилась с таким странным ощущением, будто приехала домой из дальнего похода. Ушла она отсюда всего лишь утром, но за это время столько всего случилось, что об этом приходилось вспоминать. С облегчением сбросила ботинки и стянула комбинезон, уже не стесняясь хозяина – в конце концов, помимо нижнего белья, на ней хоть и облегающие, но плотные штаны и тонкая кофта. Слишком хотелось избавиться от верхней одежды – пусть и удобной, и не стесняющей движений, но все равно успевшей надоесть.

– Нет, определенно, ты зря без штанов! – не удержался от замечания Вольнов, обласкав взглядом ее ноги, обтянутые темной тканью.

– В штанах, как видишь, – возразила Лета, стараясь сохранять невозмутимость.

Она прекрасно знала, что штаны эти отлично подчеркивают хорошую фигуру, способную привлечь внимание и интерес почти любого мужчины, и ни за что не призналась бы, что внимание феникса не оставляет ее настолько равнодушной, как хочется показать.

– Давай я в душ первый, мне быстрее, а потом схожу за ужином. Или спустимся вниз?

– Наверное, лучше поесть здесь. Я хотела кое-что у тебя спросить, не хочется, чтобы кто-то это слышал.

– Так, я уже по уши заинтригован! Погоди, я быстро, – сообщил он и, подхватив свои домашние штаны, скрылся в ванной.

Лета же решила посвятить время ожидания своей очереди тому, чтобы разобрать волосы, и обнаружила в процессе проблему, о которой успела забыть.

Рука не просто не слушалась, но снова начала побаливать. Если ее не беспокоить, ощущение было неприятным, но терпимым, а вот держать расческу уже не получалось. И если расчесаться она сумела и одной рукой, благо волосы в завернутой в пучок косе несильно запутались и их не пришлось разбирать, и душ как-нибудь смогла бы принять, то вот помыть голову не стоило и пытаться. А время уже подошло. Еще вчера стоило бы, но вчера она поленилась, и вот результат. Можно и до завтра подождать, но…

– Душ свободен! – сообщил феникс, выходя в комнату через несколько минут. – А ты чего такая унылая? Честное слово, я вылил не всю горячую воду!

– Хотела волосы промыть, но с одной рукой точно не справлюсь, – вздохнула она.

– Так давай помогу. – Яр невозмутимо пожал плечами. – У меня-то обе целы, – он выразительно покрутил руками в воздухе, – как-нибудь справимся.

– Не думаю, что это хорошая идея, – с сомнением проговорила Лета.

– Да ладно, если ты боишься, что я начну приставать к тебе в ванной – то зря, приставать я могу в любом месте, и непонятно, чем ванная страшнее прочих, – развеселился он. – Если тебе станет легче, могу пообещать не распускать руки дальше головы.

– Пойдем, – устало отмахнулась она и взялась за пуговицы кофты. – Хочу чистую голову.

– Доставай свои полсотни пузырьков с жутко ценными снадобьями, – насмешливо напомнил феникс.

– Почему полсотни? – не сдержала возмущения Лета, и только после этого сообразила, что именно на такую реакцию он рассчитывал. Но все равно продолжила: – Их всего два! Ладно, три, – добавила справедливости ради.

И почему-то ответный смех Яроплета не расстроил и не задел, а только заставил в очередной раз подумать о том, какая у него заразительная теплая улыбка.

Он ушел обратно в ванную, а Лета стянула кофту и осталась в нижней плотной маечке на узких лямках. Было немного неловко в таком виде являться привлекательному и неравнодушному к ней мужчине, но, с другой стороны, все, что надо, она прикрывала. К тому же доверять слову Яра после сегодняшнего похода было удивительно легко.

Вообще, если вспомнить, то за время их знакомства феникс не сделал ничего такого, что заставило бы подумать о нем дурно. Болтал без умолку, но даже в этом, поддразнивая, никогда не переходил к оскорблениям и рук не распускал, если не считать того раза, когда он только очнулся после операции, но какой с него тогда был спрос! И кроме того, довольно глупо ждать чего-то дурного именно сейчас, когда она живет в его доме и преспокойно остается с ним наедине и днем и ночью.

– Почему мне кажется, что эта технология у тебя отработана? – растерянно спросила Лета, обнаружив перед ванной очень низкую скамеечку. Если на нее сесть, плечи приходились как раз на край ванны и можно было, запрокинув голову, спокойно ее мыть, не намочив все остальное.

– Просто я подготовился, – отозвался феникс. Опять окинул гостью довольным взглядом, но на этот раз промолчал, сразу переключившись на два небольших флакона, которые отдала ему Лета. – А третий?

– Обойдусь, – отмахнулась она.

– Как знаешь. Садись, – кивнул он на скамеечку и опять уткнулся во флаконы. Усмехнулся чему-то, но ничего не сказал.

Почему-то Лета готовилась терпеть неприятные ощущения. Она не любила, когда ее трогают за голову, потому что обычно это болезненно. Волосы за все цепляются, за них невольно дергают, а чувствительная кожа умножает неприятные ощущения. Но вскоре стало понятно, что боялась она опять совсем не того, чего стоило.