Две птицы на снегу

Что-то подобное он начал подозревать, еще когда узнал о ее обороте. Даже раньше, уж больно интересное проглядывало порой из-под строгой маски. Характер определяет второй облик, а не наоборот, не бывает такого, чтобы они не соответствовали друг другу вовсе; и маска, привычки, попытки переделать себя в угоду какой-то цели, осознанной или нет, прекрасно объясняли такое несоответствие. Ему стало интересно встряхнуть ее, докопаться до того, что спрятано под приличиями и видимой сдержанностью. В тот момент казалось – это всего лишь любопытство.

Что все не так просто и его интерес несколько глубже, он осознал после того спонтанного спуска с горки. Когда она сначала восторженно визжала – восторженно, он мог поклясться! – а потом лежала на нем сверху и отчитывала. Раскрасневшаяся, в сбитой шапке, с ярко горящими глазами.

Он очень отчетливо увидел тогда перемену в ней, когда ее лицо вновь спряталось за маской. Вот перед ним одна Лета, а стоило сказать про магию и поводок – оп! – и совсем другая. Но не это сбило его с толку, а собственная досада и недовольство такой метаморфозой. И другие неуместные эмоции.

В какой-то момент его с ней флирт перестал быть шуткой и развлечением. Она ему всерьез понравилась – вот та, которая порой выглядывала из-под маски. Забавно, что случилось это всего за несколько дней, но…

Проблемой это стало потому, что он не собирался заводить серьезные отношения. Лета только что довольно метко плюнула в него ядом по этому поводу, просто не успела допустить, что такое решение он принял осознанно. Он искренне считал, что в его случае так правильнее. А с Летаной вряд ли получилось бы что-то легкое и необременительное.

Поэтому он постарался дистанцироваться от нее и больше не провоцировать. Проще не видеть ту, что под маской. Правда, это стоило ему всей накопленной за годы жизни выдержки, но ладно.

Только справки о ней зачем-то навел. Это оказалось несложно, как-то само собой получилось… и объясняло абсолютно все.

Лета была дочерью своего отца от первого брака. Тогда разразился жуткий скандал, потому что женой достойного сына старого рода стала какая-то не то певичка, не то актриса – типичная ирия, судя по всему, с заметным перевесом темной стороны, потому что светлая не смогла бы бросить своего ребенка. Второй скандал разразился, когда дочери исполнилось семь лет: ирия сбежала с каким-то нищим музыкантом, потом давала несколько интервью, в которых жаловалась на скуку, на то, что муж ее никогда не любил и во всем ограничивал. Горский развелся через суд и повторно женился еще через пару лет, уже респектабельно, без скандала, на приличной женщине, которая родила ему двух сыновей.

Такая вот не то чтобы трагическая, но грязная история. И Яр легко мог представить, каким ударом это стало для брошенного ребенка. Да даже особенно напрягаться не приходилось: его собственный отец сбежал от матери, когда Яру стукнуло девять. Только в его случае свалить все это на ипостась не выходило, других фениксов в роду в обозримом прошлом не мелькало.

В общем, все понятно, просто, объяснимо. И они бы, наверное, спокойно распрощались навсегда, когда Лета закончит свои замеры, если бы не этот проклятый портальщик, который плюнул на договоренности и начал праздновать задолго до начала Длинной ночи. И не решение Яроплета воспользоваться собственными возможностями и перенестись сразу в квартиру, благо разрешение такое у него на крайний случай имелось. И не пара бокалов, не к месту развязавших язык.

Впрочем, не такая уж большая разница, просто теперь они расстанутся неспокойно, только и всего. Неприятно оставлять у Летаны о себе такое впечатление, но раз так вышло – оно, может, и к лучшему.

С этой мыслью Яроплет как мог решительно поднялся. Гостинцы сами себя не отнесут, развлекательная программа сама себя не изобразит, так что нечего раскисать. На ногах он держался нетвердо, но что ему на тех ногах – спуститься на пару этажей и пройти один коридор. А там можно сесть, и добрые люди не дадут умереть с голоду и от жажды. Поэтому Яр подхватил звякнувшую сумку, закинул на плечо гитару и направился в офицерское собрание.

А Лета и сама не знала, куда рванула, торопясь убежать от безобразного скандала с нетрезвым фениксом. Наверное, могла бы наломать дров, но на лестнице столкнулась с Белогором Лебедевым, который жил этажом ниже и в этот момент выходил из коридора.

– О, добрый вечер, Летана! – улыбнулся он. – Прекрасно выглядите. А где носит нашего феникса, пока его дама тут одна и такая несчастная?

– Я не его дама, – голос прозвучал на удивление ровно, и Лета мысленно похвалила себя. Про феникса сейчас не хотелось ни говорить, ни слышать.

– Значит, мне чрезвычайно повезло! Позволите составить вам компанию на сегодняшний вечер?

– Почему бы и нет, – после мгновения колебаний согласилась Лета.