Две птицы на снегу

Полностью сосредоточенная на своих ощущениях, она не заметила, когда рядом с ней в небе расплескалась пара огненных крыльев. В отличие от неуверенной Леты, которая заново открывала для себя полет и собственные крылья, феникс чувствовал себя в небе прекрасно. Кружил рядом с ней, то камнем падал вниз, то кувыркался в воздухе так, что сердце у Летаны каждый раз подскакивало к горлу.

А потом повел себя возмутительно: подкрался сзади и дернул ее клювом за хвост. Ни одного пера, кажется, не вырвал, но это было больно и обидно, и из горла вырвался возмущенный клекот. Феникс крикнул что-то в ответ – непонятное, но явно ехидное, кувыркнулся вокруг нее, мазнув по спине кончиками перьев, и…

Лета сама не поняла, как все получилось и как она повелась на провокацию. Уж слишком заманчиво мелькнули совсем рядом пламенеющие перья, и через минуту то, что начиналось как размеренный полет – просто вспомнить как это делается, – превратилось в какую-то воздушную чехарду.

Летану захватил непривычный азарт. Феникс держался в воздухе в разы уверенней и дразнил, порой поддаваясь, чтобы ей не было совсем уж обидно. Но от этого становилось еще обиднее, и Лета едва из перьев не выскакивала от усилий, пытаясь достать огненную птицу, когда та не ожидает.

И один раз даже удалось. Вспомнив, что помимо клюва у нее есть еще и лапы, гораздо более длинные, чем у противника, она, усыпляя бдительность, несколько раз пролетела слишком высоко над ним, чтобы он мог достать клювом, а потом просто цапнула за хохолок лапой. И хотя сама от этого провалилась в воздушную яму, оно того стоило.

Увлеченная воздушным боем, Летана совершенно не смотрела вниз и потому не замечала, что ее надежды на отсутствие свидетелей не оправдались: зрители у этого полета нашлись. Потому что в ночном небе пара сияющих птиц – ярко-рыжая и голубовато-белая – слишком приметна. Поскольку феникс на заставе числился всего один, его узнавали без труда, а кто составляет ему компанию – додумывали в меру собственной фантазии. Многие угадали.

Но Лета всего этого не знала, поэтому воздушная чехарда продолжалась. Потом феникс опустился на одну из крыш, выбрав самую удобную – с дополнительным изломом, достаточно пологую, чтобы без страха стоять; но участок этот был небольшим, так что снега там скопилось совсем немного, и его без труда удалось смахнуть простыми чарами.

Сделав пару кругов, Лета неуверенно опустилась рядом, вцепилась когтями и почувствовала себя спокойнее: сидеть на черепице оказалось гораздо удобнее, чем представлялось сначала.

Птицей – удобнее, да. Почему-то она совершено не задумалась, что когтей у нее в человеческом облике нет, зато есть туфли, пусть на невысоком каблуке, но скользкие. Ноги поехали в сторону, Лета испуганно вскрикнула, взмахнула руками – и оказалась в объятиях феникса, в которого тут же отчаянно вцепилась.

– Все в порядке, держу, – заверил он. – Стой. Стоишь? Отлично, теперь вынь из меня когти, дай я сяду.

Летана пристыженно охнула, но плечи его выпустила и с облегчением ухватилась за предложенные ладони – твердые, надежные, сильные, они одним прикосновением прогнали страх падения. Может, и не до конца, но подскочившее к горлу сердце застучало там, где полагалось, и даже не очень заполошно. Когда феникс потянул ее к себе на колени, о том, что соглашаться на подобное не стоит, Лета подумала лишь после того, как уже устроилась и выдираться стало поздно. Да и не хотелось. Лучше сидеть на теплом фениксе, чем на холодной крыше.

О том, что она может сидеть прямо на воздухе, Лета вспомнила еще позже.

– Зачем обязательно было усаживаться здесь?

– Только не говори мне, что боишься высоты, ты же птица! – со смешком отозвался он. – Что может быть естественнее птицы, сидящей на крыше?

– Человек, сидящий в кресле, – проворчала Летана в знак протеста. – Мы сейчас не птицы, если ты не заметил.

Глубоко вздохнула и выдохнула, отпуская пережитый страх. Она действительно испугалась, что упадет, когда поскользнулась. Это сейчас уже понимала, что инстинкты и магия не позволили бы, а в тот момент…

– Птицей разговаривать неудобно, – спокойно пояснил Яроплет.

– Зато человеком сидеть неудобно. На крыше.

Еще очень хотелось указать на совершенно неправильную позу, потому что полбеды – крыша, но сидеть на коленях у мужчины ей не приходилось уже очень давно. Однако Лета малодушно промолчала, потому что это было приятно. Гораздо теплее и надежнее, чем на черепице. Тем более все самое страшное уже случилось, и какая теперь разница…

– Не бурчи, по-моему, очень неплохо, – отмахнулся Яр, покрепче ее обнимая. – Я хотел извиниться за…

– Нет, это я должна извиниться! – перебила она и встрепенулась, заглядывая фениксу в глаза. Но ночная темнота мешала рассмотреть не только его черты, все лицо виделось смутным светлым пятном. – Ты был прав. Во всем. И я не должна была… Да еще и портал этот, обвинила тебя демоны знают в чем! А ты…