Две птицы на снегу

Рядом с Яроплетом было хорошо. Так хорошо, как, кажется, не было никогда и ни с кем прежде. Всегда и во всем. В постели, за разговорами, даже просто молчать и спокойно заниматься своими делами, сидя в одной комнате. Завтракать вместе, прощаться у портала, весь день ждать встречи – и знать, что вечером он будет дожидаться ее на том же месте. При этом Яр проявлял удивительную тактичность. Они ни разу не обсуждали это, но он словно чувствовал, что ее будут смущать поцелуи при посторонних, поэтому не позволял себе ничего лишнего. Хотя Лета по глазам видела – хотелось, и внутри нее все отзывалось на это желание ответным восторгом, смущая еще сильнее.

А еще полеты, вкус к которым Лета обрела с подачи феникса. Поначалу он выманивал ее под предлогом, что ему надо разрабатывать руку, и почему бы не так. А на третий раз Летана призналась самой себе, что ей нравится это, что ей не хватало этого с юности – упругих потоков ветра под крыльями, самих этих крыльев, которые никто не пытался отнять, но которые она по собственной глупости потеряла.

Но все хорошее рано или поздно заканчивается, закончилась и эта командировка. Данные замеров были аккуратно подбиты, оборудование упаковано, все вещи – тоже. Со всеми, с кем успела познакомиться, она попрощалась еще вечером, а наутро феникс собирался проводить ее сначала в Каменнопольск, а там до дальнего портала, на который у нее был заказан билет.

Последняя ночь получилась… странной. Долгой, пронзительной, очень яркой. Лете казалось, что Яр не меньше нее не хотел завтрашнего расставания и пытался то ли забыться в ощущениях, то ли напиться их общей страстью впрок, и потому не выпускал ее из рук до самого рассвета.

Но заговорить об этом она так и не отважилась, и недосказанность все утро висела в воздухе, мешая нормально дышать и думать – хоть как-то. Яроплет привычно балагурил и поддразнивал, Лета что-то ему отвечала и, кажется, улыбалась в ответ, но все было как в тумане. Заснеженная застава, хмурый дежурный портальщик, кажущийся на этом фоне бойким и ярким Каменнопольск, куда Вольнов перенесся вслед за ней, продолжая нести чемодан.

Когда прощались у зала дальних перемещений, Летане до последнего казалось, что феникс хочет что-то сказать. Не дежурные шутки на тему предстоящего привыкания к столичному шуму или не менее дежурное приглашение обращаться на семнадцатую заставу, если вдруг опять понадобится что-то у Разлома, а что-то другое. Он смотрел будто немного иначе, чем раньше, и улыбался тоже, но…

Наверное, воображение просто сыграло с ней шутку, и Лета принимала желаемое за действительное, потому что в конце концов Яр легко, едва уловимо поцеловал ее в губы и пожелал прямого пути.

Ну что ж. Курортный роман закончился, теперь Летане предстояло вернуться к обычной жизни и постараться выкинуть приключения у Разлома из головы. Оставалось надеяться, что работа в этом поможет.

– …Я пока еще не закончила расчеты, но по предварительным итогам – мы с вами молодцы, Светан Светанович, пока все укладывается в теорию, – бодро подытожила разговор с руководителем Лета.

Они сидели у старика в кабинете, наставник в последнее время редко выходил из дома, особенно зимой. В остальных комнатах сейчас властвовала Калида, приходящая домработница, а здесь, в святая святых, как всегда царила мягкая, уютная тишина, пахло старыми книгами, чернилами и крепким чаем с медом.

Сеннов расположился за массивным низким столом и листал предварительные выкладки, сделанные любимой ученицей. Тонкие желтоватые пальцы перебирали белые листы, исписанные аккуратным округлым почерком, очки привычно сидели на сухом длинном носу. Невысокий, худой, совсем лысый, Сеннов был уже очень стар, но для своего возраста держался бодро. Гостью принимал пусть и без галстука, но в тщательно выглаженных отлично сидящих брюках и франтоватой бледно-розовой рубашке – по молодости, поговаривали, он был знатным ловеласом.

С возвращения из Каменнопольска прошло пять дней, и, в общем-то, переживать эту историю оказалось проще, чем она боялась. Помогала любимая работа, неожиданно – помогали новые вещи, и ожидаемо – полеты, которые Лета совмещала с пробежкой в парке, расположенном недалеко от дома. Вот только в небе ей отчаянно не хватало компании, и она ловила себя на том, что ищет взглядом яркую пламенную птицу, но упрямо боролась с воспоминаниями и собственной слабостью.

Особенно тоскливо, почти невыносимо становилось вечерами, в одиночестве пустой квартиры. Оно теперь давило особенно сильно, и Лета подумывала завести хотя бы кошку: все веселее.

Но лучше бы бросить все, уехать обратно в Каменнопольск, и там…

Только эти мысли Лета безжалостно пресекала. Ее туда никто не звал, и, несмотря на то, что виделось в поведении феникса, ей с самого начала не обещали ничего, кроме легкого курортного романа. А навязываться мужчине и бросать на него издалека томные взгляды… Вот уж нет, спасибо. Чувство собственного достоинства у нее все еще оставалось, и терять его она не намерена.