Две столицы

Ага. Не успел Ливен отойти как Дарьюшка к нему прижалась и подпрыгнув впилась в уста сахарные своими… не менее сахарными.

— Дарья, нельзя же так, — оторвал от себя оторву Брехт.

Подержал на вытянутых руках, посмотрел на кучерявую головку красивую и назад привлёк. А чего? Каретой от здания с подсматривающими отделены. А с этой стороны? А с этой засада. На них не мене четырёх пар глаз смотрели. Брехт отпустил Дарью Христофоровну на дорожку.

— Рад встрече. Только ты не бросайся при людях на меня. Что общество скажет? Думать же надо.

— Думать? Жить надо, а не думать!

Кхм. Что-то такое есть у древних, вымерших.

— Vivere est cogitare (вивэрэ эст когитарэ). Жить — значит мыслить. Цицерон обронил при случае.

— Сам ты Цицерон. Я соскучилась.

— Христофоровна. Остынь чуть. Можно отпускать?

— Можно, — но едва Пётр Христианович ослабил хватку, как баронесса бросилась ему на шею.

— Дарья! Вон муж идёт…

Отпустила. Оглянулась. Поняла, что обманул, и хотела было броситься снова на шею, но тут граф Ливен вовремя появился.

— Пётр Христианович, привёл я ваших женщин. Верните мне мою, — хорошие ноне мужья. Не жадные. Ну, Пушкин разве.

— Спасибо, Христофор Андреевич. Вам Государь про соль говорил?

— Да, завтра отправлю, не полк — батальон, и вдобавок десяток возчиков наняли. До свидания, Ваше Ханское Высочество. Гарем у вас, слышал, завёлся.

— Всё врут календари.

Глава 15

Событие тридцать восьмое

Добрый христианин должен опасаться математиков и всех ложно пророчествующих. Есть опасность, что математики вступили в сговор с дьяволом, чтобы очернить Бога и ввергнуть человека в ад.

Блаженный Августин.

Супруги Ливен забрались назад в карету и закрыли дверцу. Со стуком, как в жигулях. И этот стук запустил процесс в мозгу у Брехта, калькулятор пискнул, выдавая результат, и Пётр снова бросился под уезжающую карету. Затарабанил в дверцу. Кучер заорал на лошадей, поводья натягивая, и самоубийцу чуть под колесо не занесло. Брехт повис на двери и открыл её своим весом. А там картина маслом. Дарьюшка с мужем целуется. О времена! О нравы! А минуту назад с ним лобызалась. О, женщины! Брехт выровнялся и прикрыл дверь кареты. Однако она почти сразу открылась и появилась встревоженная кучерявая голова графа.

— Пётр Христианович, что опять случилось? — физиономия со встревоженной, немного помедлив, в недовольную превратилась.

— Математика, граф. Математика, геометрия и физика.

— И что с ними?

— Как раз с ними всё нормально. С тем, кто вам команду давал, что-то не так. Я про соляную пещеру или комнату.

Муж Дарьюшки почесал кучеряшки на затылке и принялся выбираться из кареты.

— Слушаю вас, Ваша Светлость.

— Наверное, сам виноват. В смысле, я виноват. Сейчас попытаюсь исправиться. Два шезлонга, столик …

— Что два? На каком это языке? — говорили по-русски.

— Две кровати, плюс два кресла и столик с травяным чаем между ними. Это то, что должно войти в эту соляную комнату. Возьмём пять метров на пять.

— Что возьмём? Странный вы сегодня, Пётр Христианович.

— Метр. Это… Наполеон ввёл новую систему исчисления длины. Это приблизительно три фута. Не важно, давайте я сначала посчитаю в новых единицах, мне так проще, а потом переведу вам в русские или английские.

— Любопытно, — граф попытался закрыть дверцу, но Дарьюшка свой острый носик высунула. И ей любопытно.

— Итак. Пять метров на пять — примерные размеры соляной пещеры или комнаты для комфортного пребывания в ней… в них двух человек. Или пятнадцать футов на пятнадцать. По периметру получаем двадцать метров. Высоту ограничим двумя с половиной метрами, а то совсем запредельные цифры получатся. Двадцать умножим на два с половиной и получим площадь поверхности стен — пятьдесят метров. Чтобы стены были устойчивы, их толщина должна быть двадцать сантиметров или восемь дюймов. Умножим пятьдесят на ноль целых две десятых, получим десять кубометров. Плотность соли две с половиной тонны на метр кубический. Потом переведу, — видя, как у супругов морщинки на лбу собираются, пообещал Пётр Христианович. — Итак, десять кубометров умножаем на два с половиной и получает двадцать пять тонн. Это… — Брехт зажмурился, — около полутора тысяч пудов. Лошадь на телеге может увезти половину тонны или тридцать пудов. И у нас с вами получается, что для перевозки необходимой нам соли нужно взять с собой не десять, а пятьдесят телег. И это ещё не всё. Вот тут точно моя вина. Желательно соль пилить блоками двадцать на двадцать на сорок сантиметров. Э… Восемь дюймов на восемь и на шестнадцать. При этом часть блоков сломается. Нужен запас процентов в двадцать. Итого: нужно шестьдесят телег.