Две стороны одной монеты (СИ)

— Я умею разговаривать с животными, вообще-то, — Эрик нервно чешет в затылке, чувствуя себя ужасно глупо. — Моя собака… Это она велела мне сказать про то, что я видел. Клянусь вам, сэр. Та девочка в парке превратилась в птицу, а мужчина в метро… Он… Он стал мухой и пролетел через вентиляцию. И я не пересмотрел кино, я видел это!

Губы доктора скептически поджимаются, он скрещивает руки на груди.

— Собака велела тебе рассказать матери о том, что ты видел?

— Да… Я бы сам не стал говорить, но… это ведь собака! — Эрик таращит глаза, отчаянно краснея. Он в жизни не нес такой чуши и сомневается, что доктор поверил хоть одному его слову.

— Что ж, малыш, я верю тебе. Иди в палату, я поговорю с доктором Эдденсом о твоем лечении.

Лицо мужчины становится кислым, будто он раскусил лимон и разом потерял весь интерес к Эрику, прекратив сверлить его взглядом черных глаз.

Эрик вылетает из кабинета с надписью «Доктор С. Шоу», обливаясь потом и чувствуя, как трясутся колени. Медбрат, ждавший в коридоре, берет его под локоть и проводит в палату, словно Эрик какой-то буйнопомешанный и может в любой момент броситься бежать.

Стоит ему оказаться возле двери в комнату, как он тут же бежит в туалет и закрывается изнутри.

В зеркале его лицо белее мела, зрачки заполнили всю радужку. Руки дрожат, но боли, появляющейся из-за рвущейся наружу неведомой силы, нет. Может быть, он такой же необычный, как те дети? А может, просто спятил…

— Кто ты такой? — Эрик шепчет это себе под нос, надеясь услышать голос, который звучал в его голове в кабинете Шоу, но ответа нет.

Он совершенно один…

***

Эрику восемнадцать и все, что напоминает о детях со способностями, — это отметка в амбулаторной карте «состоит на учете в психоневрологическом диспансере» и посещения психиатра раз в квартал.

«Параноидная шизофрения**. Манифестация в подростковом возрасте с преимущественно галлюцинаторной симптоматикой визуального и слухового характера, бредом воздействия***. Пациент уверен, что общается с животными и людьми, обладающими сверхспособностями. Пройден медикаментозный курс лечения, психотерапия. Пациент находится в состоянии полной ремиссии в течение 5 лет».

Он читает это в личном деле, пока доктор, отвлекшись, выходит из кабинета. Ремиссия — это ведь здорово? С тех пор он не видел ничего странного и больше не слышал того голоса в голове. Все говорят, что это хорошо. И Эрик тоже так считает. Голоса и дети со сверхспособностями — это не то, что поможет ему поступить в колледж и строить отношения с Магдой из параллельного класса. Она, кстати, тоже поступает на физический факультет. А значит, они смогут проводить еще больше времени вместе, готовясь к экзаменам. Если, конечно, смогут сосредоточиться на учебниках…

— И что ты забыл на физическом факультете, Эрик… У тебя способность к языкам, неужели не хочешь развивать талант, который у тебя от Бога? — мать ворчит по привычке, уже смирившись с выбором сына.

Выбрал что-то — и то хорошо. А мог бы и вовсе, связавшись с дурной компанией, пить пиво в подворотне и не интересоваться ничем, кроме развлечений.

— Бог богом, мама, но переводчиков сейчас полно. А вот тех, кто хочет изучать редкие металлы и продвигать науку, — не слишком. Вот мы с Магдой, например…

— Ах, Магда! — мать улыбается, и взгляд ее становится мечтательным.

Она смотрит в окно, за которым видно полуденное солнце. Эрик уже слишком взрослый, чтобы жить и дальше под родительским крылом. Хорошо, что у него есть кто-то, кто позаботится о нем.

Эрик идет по вечернему парку. Они с друзьями выпили, отмечая его поступление, и он немного нетрезв. Его шатает, но не настолько, чтобы упасть под скамью и проспать там до утра. Настроение веселое, и он приветливо машет каким-то незнакомцам, те смеются в ответ. Он чувствует себя окрыленным мыслями о будущем, не обращая внимания на покалывание в пальцах рук. Так бывает, когда он выпьет.

Эрик считает, что его жизнь идет, в общем-то, неплохо. Поступление, красивая девушка, с которой он надеется на продолжительные отношения, мать счастлива за свое единственное чадо. Еще бы подкопить деньжат на новый мотоцикл и выбрать подарок ко дню рождения Магды, а еще неплохо бы на Рождество куда-нибудь съездить отдохнуть…

И вдруг это случается снова.

«Стой! Не ходи туда!» — вопит голос в его голове.

От неожиданности Эрик спотыкается о собственную ногу, шарахнувшись в сторону, и самым позорным образом летит в канаву. Ветки кустарника расцарапывают ему лицо, заставляя шипеть от боли, но он тут же пытается подняться и оглядеться.

Уже темно, и в парке никого нет, компания ребят осталась далеко позади, а одинокий старик, выгуливающий коротколапого пса, скрылся где-то за поворотом. Он один.

— Кто здесь?! — Эрик не кричит, а шепчет практически себе под нос. Если здесь кто-то и есть, разве услышит он бубнеж Эрика?

Он раздраженно выдыхает и уже хочет гаркнуть на шутника: наверняка тот стоит на тропинке за кустами, через которые Эрик завалился в эту канаву.

«Молчи!»