Две стороны одной монеты (СИ)

— Ты должна держаться ради брата. Ради нас всех, — произносит Эрик, и она смотрит на него с отчаянной злостью. — Там, за стенами, есть мутанты, которые сделают все, чтобы остановить Шоу. Мы просто должны ждать. У нас нет выбора.

Мойра наклоняется к нему, и они почти соприкасаются лбами. Ее глаза, смотрящие исподлобья, горят от гнева, и она почти рычит.

— Тот человек, ради которого ты соглашаешься на сделку с Шоу, будет страдать так же, как я. Никто не спасет вас с Чарльзом. Ты лишь продлишь наше мученье. У тебя есть один выход. Один шанс остановить все это. Только один, — она наклоняется к его уху и шепчет, будто стараясь вбить каждое слово в его разум: — Убей Чарльза Ксавье.

Комментарий к Глава 3

*ЦНС - центральная нервная система (головной и спинной мозг).

========== Глава 4 ==========

На этот раз у Эрика своя комната. Он равнодушно осматривает маленькую клетушку в углу третьего этажа. Кровать, заправленная чистыми простынями. Пустой письменный стол, тумбочка. Ненавистный экран, подвешенный на стену, на котором все так же в черно-белом цвете люди Шоу сторожат его мать. Отдельный крохотный санузел. Шкаф для одежды. Эрик обнаруживает, что в нем висит несколько его футболок и джинсов.

— Ублюдки…

Они побывали в его квартире.

Зачем все это?

Шоу ясно дал понять, что максимум через неделю Эрик «возляжет на жертвенный алтарь ради мира во всем мире»… Эрик сдерживается, чтобы не плюнуть в его ухмыляющуюся рожу, и сейчас пытается убедить себя, что это было верным решением. По крайней мере, его мать не пострадала еще больше из-за его опрометчивости.

Он закрывает дверь комнаты. Здесь нет замка или щеколды: ну, конечно, он в доме для инвалидов, у которых нет права на личное пространство. Ведь в любой момент что-то может случиться и им потребуется помощь. Не наломаешься дверей, пытаясь ворваться в запертую комнату старушки, которой поплохело у окна…

В туалете, у двери и над кроватью обнаруживаются тревожные кнопки, на окне — решетка, в углах — камеры слежения, над экраном — что-то вроде радио.

Эрик садится на край постели и смотрит в окно. День клонится к закату, и отсюда ему видно только чистое небо, уже порозовевшее из-за заходящего солнца.

Возможно, это последнее, что он сможет наблюдать в своей жизни. Небо и парк перед особняком. Прежде чем его подключат к Церебро, и их с Чарльзом план провалится к чертовой матери. Открыть разум, магнитные поля мозга, сыворотка, лишающая способностей… Сейчас Эрик думает, что лучше бы он оставался больным шизофреником, уверенным, что увиденное было лишь его глюками.

Жизнь сложилась иначе, а значит, сожалеть о прошлом нет смысла.

Он с болью во взгляде смотрит на монитор. Его мать бездумно уставилась в телевизор, пока конвоиры с оружием сидят на кухне и курят.

Он должен позвонить! Шоу не говорил, что ему запрещено с ней пообщаться.

Эрик стремительно выходит из комнаты и останавливает одну из медсестер.

— О, телефон только на первом этаже, в холле. Можете спуститься на лифте или… — Эрик не слушает ее лепета и уносится в конец коридора. Никто его не останавливает.

На первом этаже за одной из дверей он видит бассейн, чуть дальше — зал для лечебной физкультуры, процедурные кабинеты. Наконец-то, холл. Темная мебель, растения в кадках и заветный телефон на стойке администратора.

— Могу я позвонить? — он берет трубку и начинает набирать номер еще до того, как женщина успевает ответить.

— Конечно, мистер Леншерр, — женщина холодно улыбается, и Эрик не удивляется, что она знает его имя.

Длинные гудки. Один, другой, третий, потом слышится треск, и наконец с той стороны поднимают трубку.

— Алло.

Голос матери слабый и тихий, и Эрик прикрывает глаза, чтобы отогнать от себя образ ее — бледной, с заплаканными глазами, испуганной…

— Мама, это я. Как ты?

— Эрик?! — никакой слабости, только звенящее беспокойство вперемешку с радостью. — Боже, дорогой! Где ты? Что происходит?

— Я в порядке, мама. Не волнуйся обо мне. Ты… Просто не пытайся ничего предпринять против этих людей, хорошо? Не пытайся найти меня или еще что-то…

— Эрик, я ничего не понимаю! Как ты связался с такими людьми?! Почему не сказал, что у тебя проблемы? — она немного зла, и Эрик чувствует, что ее губы дрожат от сдерживаемых слез.

Ни слова о своей травме, только об Эрике… От этого еще больнее…

— Все будет хорошо, ладно? Я все улажу. Как только я сделаю, что нужно, тебя отпустят, и ты будешь в порядке. Не волнуйся обо мне, прошу тебя.

— Эрик, как ты можешь просить меня о таком?! — она срывается, и Эрик слышит, как она плачет. Он бы и сам разревелся, как какой-то сопляк, но должен держаться ради нее. — Эти люди — убийцы. Они уничтожат тебя!..

— Этого не будет, мам. Прошу. Я не могу долго говорить. Я позабочусь о тебе, обещаю.

— Эрик… Что это значит? — она давится слезами, и Эрик с трудом разбирает слова. — Не вешай трубку, дорогой… О чем бы тебя ни просили, не делай этого…

— Я люблю тебя.

— Эрик, нет…

Он шарахает трубку по телефонному аппарату и идет, не зная куда, лишь бы убраться подальше от стойки администратора. Лучше бы он не звонил…