Две стороны одной монеты (СИ)

Эрик ходит туда-сюда, рассматривая стеллажи с книгами, и то и дело возвращается блуждающим взглядом к экрану. Он вслушивается в голос Чарльза в голове и не может разорваться между телепатическим и реальным контактом с Мойрой.

«Это все звучит, как выигрыш в чертову лотерею! Один шанс на миллион, что все пойдет по нашему плану, похожему на собачье дерьмо! Как я должен открыть тебе разум?!»

«Я слишком долго ждал этого шанса, мой друг, чтобы его прошляпить… Ты должен будешь…»

Голос вдруг исчезает, и Эрик невольно останавливается, уставившись невидящим взглядом в лежащую на полу кисть. Сердце сжимается при мысли о матери, напуганной и страдающей от боли в плену у этих ублюдков.

«Чарльз?»

— Вы Эрик Леншерр?

Эрик резко поднимает голову и смотрит на Мойру. Та смотрит на него в ответ внимательным, колючим взглядом. Ее губы недовольно поджаты, и пальцы аккуратно разглаживают одеяло на коленях.

— Да. Я… Чарльза здесь уже нет, верно?

Женщина зло вздыхает.

— Нет. Он пропал. И судя по тому, что это случилось раньше оговоренного времени, это произошло против его воли.

Эрик чувствует, как по спине бегут мурашки. Раскрыли? Их план раскрыли даже до начала его реализации? Но в памяти тут же всплывают слова Чарльза: «Шоу не оставит нас наедине надолго». Так и есть, скорее всего, он просто отключил Чарльза от тела его сестры с помощью Церебро.

— А ты… Разве ты… Ммм, не осознаешь, что происходит, когда Чарльз в твоей голове?

Мойра фыркает и горько усмехается.

— Слава богу, нет. Иначе я бы просто свихнулась: невыносимо постоянно жить с чужим голосом в голове. Мне этого и в детстве хватило.

Ее взгляд невольно цепляется за отрубленную кисть на полу, и ее лицо тут же меняется.

— Чье это? Кого-то из твоих близких? Шоу шантажирует тебя? — она пытается рассмотреть руку, вытягивая шею, и Эрик заслоняет кровавый сверток собой. Ему неприятно ее внимание.

— Моя мать в плену у пособников Шоу. Он хочет, чтобы я помог ему с Церебро.

Эрик не знает, что именно Мойре известно о планах Чарльза, и он решает ничего не говорить.

— О, ясно. Чарльз писал о тебе. Что ты металлокинетик.

Она вдруг понимает, что в комнате половина металлических вещей явно выглядит не так, как им положено. Ручки на столе расплылись застывшими лужицами, торшер в углу погнулся, и занавеска висит на одной уцелевшей прищепке.

— Да, это так. Чарльз писал тебе? Письмо или как?

Эрик не знает, о чем говорить с этой женщиной. И это довольно странно, если учесть, что они разговаривали последний час друг с другом. Он словно находится среди психов. Впрочем, так оно почти что и есть.

— Письмо? Нет, конечно. Чарльз ведь постоянно подключен к этой чертовой машине. Не уверена, что его собственные руки еще помнят, как писать. Он оставляет записки, когда находится в моем теле, — Мойра хмурится, и, несмотря на вызов в ее голосе, Эрик понимает, что ей больно думать о брате.

— Ты знаешь, где его держат? Где находится Церебро?

Женщина поднимает на него удивленный взгляд и вдруг истерично смеется. С каждой секундой Эрик чувствует себя все неуютнее.

— Где? Думаешь, сможешь освободить его или что-то вроде того? О, нет-нет, даже не думай. Чарльз ведь сам не хочет этого.

— Что? — Эрик выглядит растерянным. Что несет эта женщина?

— Он добровольно согласился помогать Шоу, ты не знал? Вместо того, чтобы прекратить все это. Смерти мутантов, свои мучения… мои страдания. Чарльз за всех решил, что такая жизнь лучше, чем смерть. Все ждал своего спасителя, был уверен, что кто-нибудь однажды придет и освободит его от машины, — в ее голосе злость мешается с болью и обидой.

— Тебя взяли в плен вместе с братом, чтобы шантажировать его, верно? Это из-за Шоу ты в кресле?

Губы Мойры дрожат, и на глаза наворачиваются слезы.

— Шоу — псих. Ему нравится власть и нравится мучить других. Он одержим своей идеей оздоровления человечества с помощью убийства. Он пойдет на все ради своих целей, — она поднимает на Эрика взгляд, позволяя слезам скатиться по впалым щекам. — И да, отвечая на твой вопрос, он взял меня из-за Чарльза. Из-за него я лишилась своих ног и свободы. Я здесь уже давно лишь как сосуд для разума Чарльза, чтобы он не свихнулся в Церебро. Чтобы мог на несколько часов в день становиться обычным человеком, учиться, читать, общаться с другими людьми.

Эрик смотрит на плачущую женщину с сочувствием. Шоу сказал: «Так просто говорить, когда на кону стоят абстрактные жизни и судьбы абстрактных людей». И Эрик сейчас понимает это как никогда. Он слишком слаб для того, чтобы быть героем, который спасет всех мутантов планеты. Но у него достаточно сил, чтобы сделать все для спасения конкретных людей: его матери, Чарльза с сестрой, Хэнка и Рейвен, которые, возможно, выжили и ждут его дальнейших действий. Он должен сделать все не для планеты Земля, а для тех, кто нуждается в его помощи прямо сейчас.

Он опускается на колено перед Мойрой и берет ее за руку. И мысленно просит у нее прощение за то, что вынужден сказать: