Две стороны стекла

— Я отправлю его к принцу Рикарду и предупрежу, что он склонен к побегам… Так что. — Отец демонстративно пожал плечами.

Я молчал, да, граф умел заставить чувствовать себя виноватым. Сначала он намекнул мне о наказании солдат, что стреляли в меня, теперь, вот, заговорил о Патрике, которого я уговорил бежать с собой. Если его вернут, привязыванием к кровати он не отделается.

— И его отдадут в свидетели, да?

— Не исключено. Но пусть принц решает, что с ним делать. Может быть, он останется заложником уже при его дворе. Будет папа посговорчивее…

Я помолчал, думая над словами графа, и снова не согласился с его решением:

— Так нельзя!

— А как — можно? Он — заложник! Он… — Но я перебил своего отца, хоть это и стоило мне больших усилий и боли:

— Агнес тоже была заложницей, но вы с Вирагом устроили ей побег! Так — можно?!

Граф Бернат поморщился недовольно на мои слова и надолго примолк, рассматривая моё лицо, думал о чём-то довольно долго. Потом ответил неторопливо и уверенно, будто прописную истину излагал:

— Не надо сравнивать Агнес и этого Патрика. Она — твоя сестра, а он… — Отец хмыкнул и пожал плечами. — Он — просто Патрик, сын моего врага. Так что…

Что я мог на это сказать? Конечно, Патрик — сын графа Сандора. Что я хочу кому доказать и до кого достучаться? Пустое это всё.

Я предпринял последнюю попытку и снова заговорил:

— Вы же против свидетелей? Если я правильно понял вас, вам не нравится, что они тут всем заправляют… Почему же вы хотите отправить Патрика в свидетели? Зачем увеличивать их количество? Если вы против…

В желании добиться понимания я даже сумел оторвать тяжёлую голову от подушки, потянулся к отцу навстречу, но боль пробила затылок раскалённой иглой, и я снова упал в пуховую мякоть. Блин! Как же мне больно, как больно… Я аж вспотел, честное слово! Никогда не думал, что от боли может так быть.

Граф Бернат молчал, глядя на меня. Потом он вздохнул и медленно заговорил:

— Если на следующем празднике Рождения Света Верховный Луч выберет семью графа Сандора, Патрик станет свидетелем. Праздник уже в этом году… А в приближающейся войне старший его сын погибнет, что это значит? Подумай сам, ты же неглупый.

Я думал, но головная боль отвлекала меня. И я ответил то, что первым пришло в мою голову:

— У графа всего два сына… Патрик и Арнолд… Почему вы думаете, что старший непременно погибнет? — Я усмехнулся и добавил ещё одну мысль: — Да и почему по жребию выберут в свидетели семью графа Сандора? Кто может дать гарантии?

Теперь хмыкнул и мой отец, отвернулся и прошёл к камину, наклонился и разворошил горящие поленья кочергой. Сноп искр взметнулся в дымоход, а лицо моего отца осветило ярким обжигающим светом. Граф стоял, в молчании глядел на огонь, а потом всё же сказал:

— Как ты там говорил: гипотетически?

Я обомлел. Он запомнил это слово, брошенное мною впопыхах, и не только запомнил, он понял для себя и смысл этого слова.

— Если всё сложится так, род графов Нандорских прекратит своё существование. — Граф обернулся и посмотрел на меня. — Он прервётся.

Я молчал на это. Во, оказывается, какие далёкие планы у моего отца-графа, он хочет уничтожить целый род. Не думаю, что у самого графа больше нет родственников, и некому будет принять на себя графский титул. У нас говорят, свято место пусто не бывает, кто-нибудь да найдётся.

— Мне нужен этот мальчишка, этот Патрик. Он был нужен мне, а ты устроил ему побег…

Я не нашёл, что сказать на это, и просто улыбнулся. Пусть отец, как хочет, так и понимает мою улыбку. «О, Патрик, ты же не глупый малый, обмани их всех и вернись домой к своему отцу и к брату… Поломай все коварные планы моего отца и сохрани свой род. Не дай своей семье кануть в Лету…»

И я, и отец долго молчали. Граф зажёг небольшую лучину от огня камина и от неё уже засветил пару свечей на столике, чтобы разогнать вечерний сумрак. Он не уходил, и я понял, что разговор наш ещё не окончен.

— Как ты нашёл его?

Я нахмурился, не понимая вопроса: о чём он говорит?

— Ход… Ход графа Фабиана, это в его годы выкопали его! Как ты смог найти его сам? Никто здесь и знать не знал, что он сохранился. Как ты нашёл его? Я и не думал, что когда-нибудь увижу его. Слышал только слухи от своего деда… А ты… Ты появился здесь и нашёл его. Как?

Я усмехнулся. Ага, так я и выложил тебе всё. Я сам спросил в свою очередь:

— Вы уже нашли его?

— Конечно! — Граф Бернат сделал паузу и хмыкнул. — Когда я понял, что ты ушёл из башни, я приказал обыскать каждый угол, каждую ступеньку и камень. Понадобилось полдня, если честно, но мы нашли его. А как ты один справился? Случайно наткнулся?

— Эта башня — башня первого луча…

Я не стал больше ничего говорить, он — разумный человек, мой отец, он сам всё поймёт, должен же был он читать эту «Историю Лоранда», не я один её читал, в конце концов, так внимательно.

Граф долго молчал, над моими словами, видно, думал, а потом переспросил озадаченно:

— Твоя башня — башня первого луча? Я полагал, её снесли уже давно! Как ты додумался до этого? Почему никому не рассказал?

Я хмыкнул на его вопрос. Рассказал? Ага, ещё чего! Не дождёшься!