Две судьбы. Люся, Люда… Часть 1

– Тихо, Люсенька, тихо. Т-шш… ти-шшь. – Успокаивал он. – Ребёнок, если мой, моим и останется. Но его мать никогда не будет моей женой. И те полраза, которые у нас с ней случились, этому ребёнку много радости не принесут. Мы оба были под градусом, я толком ничего и не помню. Никаких обещаний и признаний она не получала. Да я её всего второй раз увидел в тот день, в тот ужасный день моего выпуска. Сколько планов я построил для тебя, сколько развлечений и поездок… Ну всё, Люся, успокойся. Давай, я тебя укачаю, а завтра мы поговорим уже серьёзно. Давай?

Люська ощущала себя половой тряпочкой, выкрученной, а потом и высушенной. На душе было погано. Она ухватилась за шею Володи, уткнулась ему в плечо, и он, перехватив поудобнее девушку, стал раскачивать влево, вправо. Она быстро уснула, даже мокрая пижамка не помешала…

Оказавшись свидетелем этой встречи, Макс улепётывал так, что пятки влипали ему в одно место. Потянуло его к ней, видите ли… Да кто он такой? Сколько лет прошло? Ты, Максимушка, Малыш – чужой муж. И отец маленького мальчика. Будь здоров, не кашляй. И не лезь в жизнь Люды, Людмилы Градовой!

Утром она проснулась одна. Приснилось ей всё, что ли? И где стройотрядовцы? В комнате преподавателей раздавался храп. Ну, хоть эти появились. И Люся отправилась улучшать мир.

Володя нарисовался к обеду, одетый, как все рабочие, в комбинезон. Что за новости?

– Принимайте на работу, грубая рабочая сила готова. – Он улыбался во все тридцать два. – Обозначьте фронт работ, огласите весь список, пожалуйста.

– Какой список, Алёшкин? Тебе, разве, в Питер не надо?

– У меня отпуск, как хочу, так и проведу. И вы, прораб Люся, мне не указ. Работу давай! – Залихватски закончил он.

– Да, пожалуйста. Сколько угодно.

Оставшийся кусок дня Люська всё посматривала в его сторону. Ловко орудуя лопатой, кувалдой, ломом, он выделялся из общей массы. Ладный, сильный, без устали махающий инструментами, Алёшкин привлекал к себе внимание. И девочки- студентки, вернувшиеся, наконец, назад, это внимание ему и дарили. Они крутились, вертелись, водичку подносили, обращались за помощью, только что внутрь к нему не залазили… И она поняла, что ревнует, самым банальным образом. А памятуя о его сексуальных утехах, ни к чему не обязывающих, прибавилось ещё и раздражение. Всё это в купе не давало спокойно работать, голова то и дело выкручивалась в сторону моряка, сердце ухало, рискуя потерять своё законное место, душа терзалась в сомнениях. Надо поговорить, на-до!

Решив не оставаться до поздна, Люся брела на выход. Приняв душ, организм требовал горизонтального положения. Да и этого мачо нигде не видно, долетали только взрывы смеха и пение где-то далеко, похоже в районе гостиницы. Там и кафешка была, и даже танцевальная плошадка. Сходить, что ли? Ну не спать же идти, хотя очень хочется.

Алёшкин сидел за столом кафе, девчонки вокруг, пацаны играли на гитарах, кто-то пел. А морской волк рассыпался в любезностях, глаза сияли, рот растягивался в улыбке, жизнь прекрасна и удивительна. Вот и поговорили. И девушка отправилась восвояси, никем не замеченная. Ноги сами донесли её до берега озера. Она давно хотела сходить, узнав, что местные купаются в нём, и даже, дети. Тем более, что никого не было, а Люська без купальника. Водичка своими ласковыми объятиями обняла её, балдёж… Рядом что-то плесканулось. Рыба? Девушка перевернулась и увидела выплывающего перед ней Максима.

– Привет! Я каждый вечер сюда приезжаю. Иногда, даже ночью, если много работы днём. Местные верят, что вода в озере в определённые дни бывает живой, а в другие – мёртвой. Причём, каждый год эти даты разные. Сегодня – живой лист календаря. Я, конечно, не верю, но всё-таки.

Он давно заметил, что Люся прикрывает свою грудь рукой и пытается подгребать к берегу.

– Не выходи, плавай, я на ту сторону. – И уплыл.

Люся так и не поздоровалась от неожиданности и пикантности положения. Но поплавать очень хотелось, и она, махнув головой, мол, поняла, расслабилась и опять разлеглась на воде, как морская звезда. Стало темнеть, проявилась луна, круглая, оранжевая, отразилась в воде, нарисовав дорожку. Класс…

А Максим, тихонько проплывая мимо, чуть не задохнулся от чудесного зрелища: через воду, немного искажая, просвечивала фигурка девушки, тонкие ручки, длинные ножки, животик, то заливаемый водой, то выныривающий, и грудь, красивая, круглая, как половинки шара, с ярко выраженными кружочками, в середине которых розовые сосочки, бесстыже торчащие вверх, набухшие от прохладной воды и обдувающего их ветерка… Как не утонул…

Уже с берега он позвал её, становилось прохладно. Отвернулся, она вышла, оделась, схватилась за его руку, подскользнувшись на траве.

– Вот здорово. Каждый день буду сюда приходить. Только ты оповещи меня о неживых днях, а то ещё превращусь в мертвую царевну. Что тогда?

– Я тебя расколдую, просто поцелую. – И сжал её руку. – И сам отомру. А то живу , как марионетка, позволяю дёргать себя за верёвочки. Только работа и спасает.