Две судьбы. Люся, Люда… Часть 1

– Эта девочка помогла мне разобраться в городе что, где и как. – Он как услышал немой вопрос Люськи. – Я не думал, что ты закончишь раньше обычного и хотел успеть всё организовать, потому что не могу уже без тебя, не мо-гу.

Володя подошёл, приподнял за подбородок лицо Люси и заглянул в её мокрые глаза. И понял, что эта девушка от себя любимой так устала, что сама не рада. Прижал, поцеловал солёные глазки, завёл её руки себе за шею, немного приподняв, и стал нежно целовать лицо, шейку, плечи своими мягкими, ласковыми губами… По телу девушки поползли мурашки, голова закружилась, ноги подкосились… Это было так упоительно, хотелось раствориться в волшебстве взаимного наслаждения. Как он это делал… Люська опомнилась только тогда, когда почувствовала его поцелуи у себя на груди, льняной сарафанчик валялся на полу, она и не заметила.

– Володя, мне надо в душ, я весь день по жаре…

– Помолчи, моя родная. Никуда не надо, всё потом…

– Ну я же…

Он зажал ей рот таким страстным поцелуем, что у Люськи перед глазами взорвался фейерверк радужных искр, сердце трепетно забилось, разнося по телу живительный кислород. Она содрогнулась то ли от стыда, то ли от поднявшегося из глубины её девичьей души волнующего желания… От страха Люська вцепилась в плечи мужчины, заставляя его прижать её ещё сильнее, ещё чувственнее. И уже ощутив своей обнажённой грудью ( когда успел, она опять не поняла) его крепкие мышцы, прикоснувшись сосочками к плечам, скулам, девушка застонала, попав грудью в ласковые губы .

– Володя… – прошептала она. – Володя…

Он положил её на кровать, навис над ней.

– Какая ты красивая… Ты сама не знаешь и не понимаешь, какая красота живёт в тебе. Её надо выпустить, научить пользоваться собой и получать удовольствие и наслаждение. Люся…

И вцепившись горячими губами в губы девушки, стал поглаживать её, ласкать грудь, животик, опускаясь всё ниже и ниже. Немного раздвинув ей ноги, поймал комочек наслаждения и довёл девушку до состояния неистового желания. И уже цепляя по очереди её сосочки, одновременно поглаживая утонувшую в женском соке напрягшуюся пуговку между ног, унёс Люську в водоворот сладостных, никогда ранее не испытанных, страстей… Она летела с горы кубарем…

Опомнившись, ей стало неудобно, неуютно. Какое-то безумие. Разве так должно быть? А как же он, мужчина?

Володя поднял её, отнёс в душ, залез сам. Она голышом, а он нет.

– Люська, солнышко моё, не закрывайся от меня тучками, не хмурься. Ты не должна стесняться меня, я же весь твой, и ты вольна делать со мной всё, что угодно. – И, заставив её поднять глаза, поцеловал, как будто зацепил все струны, все уголочки и затаённые секретики и кладики её души… И вдруг поймёшь, что в мире бренном, где все надежды хороши, дороже всех прикосновений – прикосновение души…

Новое платье, подаренное Володей на его день рождения Люсе, очень шло девушке. И морской лейтенант представлял, как он будет знакомить его жену со своими сослуживцами, и они обзавидуются. А пока он целует и целует свою девочку, покусывает, ласкает языком, губами. И она отвечает ему, по-своему, по-девчачьи, так трогательно.

Оставшиеся дни Люся прожила в состоянии несогласованности ума и сердца. Что ей делать? Это голубоглазое чудо вместо тепла подарило ей обжигающий огонь обиды, непонимания, раздора со всем миром. Возможно, смысл этой жизни сводится к тому, чтобы быть нужной кому-то. Ведь, если о тебе никто не думает, то значит тебя как бы и нет…

Последние дни Люська жила у Володи, он так и принимал всех подряд, не мог отказать, врачуя целый день , а она заканчивала свои прорабские дела. Вечером плавали в озере, целовались, обнимались, миловались. Потом ужинали, Володя хорошо и полезно готовил, рассказывал всякие байки, поил её чаем. И укладывал рядом с собой, увлекая девушку в мир наслаждения и удовольствия своими ласками и нежностью. В конце концов, Алёшкин не выдержал.

– Люсенька, моя любимая девочка. Давай просто будем. Не надо обещаний. Не надо ожидать невозможного. Ты будешь у меня, а я – у тебя. Давай просто будем друг у друга. Твоё счастье – это моё счастье, твой смех – это мой смех, твоя радость – моя радость. Я всегда с тобой, Люся, рядом я или нет.

Что-то оборвалось в мечущейся душе девушки, она всеми клеточками почувствовала родственную душу, которая признаёт её такой, какая она есть. Её потянуло к этому сильному и такому замечательному мужчине… И она храбро бросилась навстречу, замирая в трепетном ожидании неизвестного, сама уселась к нему на колени, подставляя свою выпирающую со всех сторон грудь.

– Алёшкин, сейчас же сними это всё и с себя, и с меня. У меня нет сил. – И оставшись обнажённой, уселась поудобней, держась за мужские плечи.

– Люся, ты провоцируешь меня. Хорошо подумай, чтобы потом не пожалеть.

– О чём? О том, что я хочу, чтобы это сделал именно ты? Мой капитан, улыбнитесь, только смелым покоряются такие девушки, как я. Володя, дорогой мой человек, я тоже хочу любить тебя. Так в чём же дело?