Две судьбы. Люся, Люда… Часть 1

– Люся, Люсенька, каждую ночь я умирал в своём кубрике без моих девочек (так её муж называл её грудь), без твоих сладких губёшек, без тебя, моя любимая, жизнь моя и утеха. Я сейчас выйду из берегов. – Он вспыхнул, застонал, довольно громко.

– Я тоже. Но так нельзя. Я не могу. Давай уже поедем в наш дом, я там всё приготовила.

– Сейчас, вторую поцелую, а то обидится.

Люська еле оторвала своего долгожданного, сама уже готовая прямо здесь отдаться ему, всё тело горело и жаждало приключений, бурь и штормов, сексуальных баталий.

– Я тебя здесь подожду. Иди одевайся.

– Нет, ты меня подождёшь в кресле, в большой комнате. Не хочешь, не разговаривай, не общайся. Я быстро. – И, взяв свою жену за руку, так и сделал.

Да что происходит? Зачем её сюда привезли? И где ребёнок? А, вот он.

Дивчина вынесла маленький комочек и встала перед Люсей.

– Поздравляю. – Только и смогла сказать Люся Алёшкина матери сына своего мужа.

Всё-таки, ситуация нелепая до безобразия.

– Нет, ну бывают же такие наглые и бестактные люди. Вам, девушка, нужно к психиатру, мозги прочистить. И нечего перед нами трясти свидетельством из ЗАГСа, подтверждая крылатое выражение: "Без бумажки я – какашка, а с бумажкой – человек". Отцовство Владимира подтверждено официально, и ещё неизвестно, какое решение он примет. Неужели не понимаете, что вы лишняя на нашем празднике жизни? Здесь собрались родные люди, имеющие прямое, по крови, так сказать, отношение к появившемуся на свет мальчику. А вам, простите…

– Кофе, будьте любезны! – Криво улыбаясь, перебила Римма мать дивчины.

– Магдалина, что ты стоишь? – И, глядя на Люсю, занявшую единственное свободное место, подвинулась на диване, освобождая пространство для дочери с внуком на руках.

Боже, она ещё и Магдалина! Люська подскочила, кивнула головой, как откланялась, и рванула на выход, сорвав шубку вместе с крючком, причём понеслась по ступенькам наверх, сообразив, что Алёшкин догонит её в два прыжка. Замерла. Через секунду послышались крики, сильно хлопнула дверь, и он понёсся по лестнице вниз. "Надо спуститься, поймать его и увести отсюда", – говорил разум отчётливо. А сердце? Ведь он ещё не решил, как поступит. Это же так очевидно! Если бы решил,то приехал бы к ней сразу и не строил всякие замки на песке. Ведь так?

– Люся! – Голос Риммы Ивановны вывел её из состояния прострации. – Я видела, что ты не вышла из подъезда. Ты где? Спускайся, я с тобой, не бойся ничего, девочка. Этот узел нужно разрубить раз и навсегда. Только поэтому мы с Володей и вызвали тебя. Люся.

Звук шагов приближался, стало понятно, что она поднимается наверх. Люська тоже стала продвигаться ближе к крыше, и, о, счастье, вход на чердак оказался свободен. Девушка не готова была к выяснению всяческих обстоятельств, она расстерялась и не хотела никого видеть. Всего минуту назад её душа пела и плясала… А сейчас ей нужно почистить свой чердак, поставить на место крышу, помыть окна до блеска и понять, наконец, зачем всё это? Этот спектакль, именно в тот день, когда она так ждала, замирая от предвкушения встречи, радуясь и ликуя всем сердцем. Сколько всяких вкусностей ждало её мужа, сколько сладостей она напекла, зная его слабое место. И свитер, красивый, тёплый, связанный с любовью пополам… Хотелось верить…

Люська выскользнула из последнего подъезда и по стене дома прокралась к дороге, поймала такси и уехала в центр. Гуляла по новогодним улицам, мёрзла, грелась в кафе и, опять, гуляла. Отключив телефон, ковырялась в себе, пытаясь найти золотую середину в непростой ситуации. Ребёнку нужен отец, родителям – покой. А ей? Что нужно ей? В планы Люськи дети не входили, ну, года три, точно, понравится ли это Алёшкину? Он же может привязаться к малышу, полюбить. И правильно, дети должны расти счастливыми и весёлыми, держа за ручку и маму, и папу… В конце концов она, полная дура, камикадзе недоделанная, двинулась в сторону дома, не ночевать же на улице?

На ступеньках сидел Алёшкин, рядом лежала куртка, сверху цветы и красивая коробка. Он даже не встал, увидев её. В глазах, пополам с усталостью, стоял вопрос.

– Володя, прости меня, я что-то не так.. что-то сделала… ну, не так… Господи, я так тебя ждала. – Голос Люськи сорвался, она присела около него и воткнулась лбом в его плечо.

– Ты ещё извиняешься передо мной? Да это я, просто идиот, заставил тебя пройти через это, никому не нужное, представление. Даже мои родители поняли весь абсурд разыгранной клоунады. Ты замёрзла? Пойдём греться.

И сразу с порога квартиры он утащил её в душ, раздел, чуть не порвав одежду, сам раздеваемый нетерпеливыми руками Люськи, поставил под тёплый душ и согрел своими жаркими губами, обжигающим дыханием, горячими ласками и кипящими страстями.