Две судьбы. Люся, Люда… Часть 1

– А если бы я не приехала, не попрощался бы? Ну и прекрасно, какие церемонии, счастливого пути. – Вот бы дать ему по башке, влупить по морде, выплеснуть кофе в лицо, как он тогда в урну. – Привет семье! Следующий автобус в восемь? Мне пора.

– Я провожу.

– Да зачем? Лишние телодвижения, Максим Эдуардович. Идите собирайтесь, вас семья ждёт, столица, опять же. А мы уж тут, как-нибудь, перефирийно.

– Люда, ты очень дорога мне, очень. Но я не могу бросить всё, не умею жертвовать своим делом, понимаешь? Очень много поставлено на кон. И семья тоже. Если сможешь…

– Не смогу. – Перебила Люся. – У меня тоже грандиозные планы, и мне тоже нужна семья. По моему, всё понятно. Приятно было познакомиться. То есть, по… Да неважно. Прощайте, Максим Эдуардович.

Она не бегала так никогда. Чуть не влетела под машину, обложенная пятиэтажным матом, подвернула ногу, порезалась о прутья забора, первой забралась в автобус и уселась около окна заднего сидения. Максим стоял на другой стороне дороги, красивый, подтянутый, сверкающий своими голубыми глазами. Человек, за поцелуй которого Люська отдала бы пол жизни, или даже всю. Но он не её мужчина, он – чужой муж, отец чужого ребёнка, просто чужой. Нет, Людочка, не ври сама себе… Она отстранилась от окна, закрыла глаза, закрыла доступ к душевным мукам. Попыталась закрыть…

Очень плодотворно пообщавшись со своим любимым преподавателем, немного отвлеклась, посмотрела грандиозную стройку, аж дух захватывает, какие масштабы и горизонты. Посетила музей, купила маленький самоварчик на шишках, мечту своего отца, подарки маме и сестре и обалденный льняной сарафан для себя любимой, который тут же и надела. Набрала вкусностей и с полными сумками вернулась назад.

К автобусу летел Володька.

– Люся, где ты была? Ну так же нельзя, я же голову потерял, уже не знал, что и подумать. Ты в городе была? – Тревожные нотки пробивались в голосе моряка, ведь, если в городе, могла видеть их с медсестрой…

Эта хорошенькая девочка, скромная фельдшерица, на деле оказалась настоящей фурией. Бедный Алёшкин еле отбился о неё, от поцелуев, обнимашек и предложений себя в разных позах. Из-за неё он опоздал на последний автобус и добирался на перекладных, упустив из вида Люсю.

– А что за волнения? Я – девочка взросленькая, самостоятельная, сама себе хозяйка. Ты же не предупреждаешь меня о своих передвижениях, да и компания у тебя подходящая. Хватит, Алёшкин, оставь меня в покое. Ты прекрасно обходишься без моего участия. – Она так и тащила свои сумки, огорошив Володю своим тоном, он совсем растерялся.

– Какая компания? Ты о чём? Знаешь, Люся, я устал от тебя. И если бы мне сказали буквально месяц назад, что это будет, я бы не поверил и дал в морду. Разговаривать ты не хочешь, я уже и сам боюсь тебя, твоего постоянного недовольства. С тобой я или не с тобой – тебе по барабану, ты одинаково ровно ведёшь себя. Вывод напрашивается сам собой: я тебе не нужен. Скажи честно, что не испытываешь ко мне романтических чувств. И я уеду, не буду мешать тебе строить великое будущее, путаться под ногами, попадаться на глаза и что там ещё? Ты что, Люся? Тебя кто-то обидел? Или тебе плохо?

А ей было очень плохо, её обидели, от неё отказались, она не нужна ему, гаду с такими чудесными голубыми глазами, такими притягательными, что тонула бы в них, и тонула, и тонула… Не нужна. А Володе? Зачем морочить ему голову? Мама права. Надо заканчивать это и жить дальше, будь, что будет. Слёзы уже просто залили белый свет, вернее, серый, уже темнело.

– Так, моя дорогая. Давай свои сумки. И ничего не говори. – Он приказным тоном распорядился, занёс вещи, крепко взял Люсю за руку. – Мы идём ко мне. Помолчи. Я тебя не съем, и даже не попробую без твоего согласия. У меня вчера был день рождения, ты забыла. Не мудрено с такой работой. Я не обиделся, честное слово. Просто перепугался, когда не нашёл тебя на месте. Ну всё, девочка моя, что-то ты у меня часто плакать стала. Ничего, я тебя накормлю, напою, спать положу. Ну, всё, Люсенька, всё. Я не отпущу тебя больше никуда и никогда не поверю, что наши приключения белыми ночами были просто так. Я люблю тебя. И ты это знаешь. Но чтобы моё счастье было настоящим, мне надо сделать счастливой и тебя.

Люське вдруг очень захотелось подчиниться этому сильному и доброму человеку, Володьке Алёшкину. Она знает его сто лет, и, если бы не это происшествие в Питере, надёжнее и ближе у неё никого бы не было. Может, послать всё к чёрту, выйти за него, ждать на берегу и работать? Он же ничего не имеет против её проектов и прожектов. Может, правда, Люсь?

Войдя в комнату, девушка обалдела: стол накрыт на двоих, правда, без еды. Ну правильно, это же должно было состояться вчера. Свечи, красивые тарелки, салфетки, букет розовых роз, пахнущих умопомрачительно. Полумрак, тихая музыка, плотно закрытые шторы… И на кровати разложено платье, красивое, цвета мяты, с ниткой жемчуга. Это ей или медсестричке?