Две жены для Святослава

– Но я не знал… Нет, я не могу! – Святослав глубоко вздохнул и помотал головой. – Если я скажу, что для тебя… мы заберем ее, то в Смолянске будет война! И этот клюй пернатый их поддержит! – Он кивнул в сторону Полоцка. – Они все будут оскорблены, все кривичи, те и эти! Они и так едва у меня за спиной не поженились! И они это сделают, если все останутся обижены! Девку другую найдут, мало ли девок! Можно только одним средством не дать им объединиться. Привлечь смолян к себе. Если я возьму ее за себя, смоляне будут мои. А с полочанами управимся. Кто они против нас?

– Если Всесвят там… – Улеб с несвойственным ему злобным выражением кивнул на город, – не подшустрит.

– Нет. Я его убью тогда. И она это знает.

Темнело. Отрокам, кроме дозорных, разрешили спать, но Святослав еще не ложился, и многие по привычке сидели с ним. Оружники даже не задумывались: князь сидит, и они сидят. Он пойдет спать – и они пойдут. Сегодня все были взбудоражены, ожидая то ли пира, то ли боя.

– Может, все-таки возьмем? – Святослав поднял глаза от огня, глянул на Асмунда и кивнул в ту сторону, где ждал невидимый в темноте Полоцк. – Случай удобный.

– У них людей больше.

– Да что это за люди? Так, оратаи…

– И что дальше?

– Будем дань брать.

– И с голядью воевать? С теми викингами, что на них с моря идут?

– Какое – возьмем! – вклинился Улеб. – Там же она, в городе. Мало ли что…

Он уже понял, что едва ли Прияна ему достанется, но вовсе не желал ей быть убитой или сгоревшей при осаде городца. Видали уже, как это бывает и как потом выглядит.

Опасность такая имелась, и Святослав колебался. Никто не осудил бы его, если бы он разгромил Всесвята: тот пытался взять невесту, с которой Святослав был гласно обручен целых восемь лет. Это – законный повод для вражды, о таких войнах сколько сказаний сложено. При отдаленности Полоцкой земли другого такого случая больше не будет.

– Не надо рисковать. – Асмунд покачал головой. – Ты все получишь, сохранив дружину в целости. И девку, и даже дань со Всесвята. Он сейчас не в том положении, чтобы воевать с русью, голядью и викингами разом.

– Так вот поэтому и бери его голыми руками! – Святослав с досадой бросил ветку в огонь, не зная, как поступить. – Сидим здесь, порты протираем, а уже могли бы…

К перечню его побед уже могло бы прибавиться «и кривичей полоцких». Если бы не Прияна, Святослав уже поднял бы дружину. Перед ним лежала чужая земля, почти беззащитная. Полоцк – будто каравай на блюде. И пусть у них тут толпа мужиков – перед сомкнутым строем выученной киевской дружины они не устоят. В свои неполные двадцать лет Святослав имел достаточно опыта, чтобы знать: число – не главное, главное – умение, сплоченность и боевой дух. А всего этого у его людей хватило бы на три таких войска. Его взрастили на славе предков, которые везде и всегда искали битвы, несущей добычу, славу – или доблестную гибель. Его деды неустанно расширяли свои владения – Олег Вещий, Ингвар и те прадеды, что вели род от Харальда Боезуба. А Харальд завоевал все земли, в которые только смог найти дорогу. «Зато как его убили, вся держава и развалилась!» – напоминал ему Улеб, если они заговаривали об этом. «Ну и что? – отвечал Святослав. – Это ж потом. А он пришел к Одину самым могущественным конунгом на свете!»

Кровь предков требовала от него именно этого – поднять дружину, надеть шлем, быстро занять Полоцк, убить Всесвята, забрать Прияну и других женщин, увести полон, угнать скот, а с местных кривичей брать дань. Здесь всего несколько дней езды до Витьбеска, что стоит на торговом пути. Полон и прочее можно тут же продать и… за остаток лета успеть прославиться где-нибудь еще.

– Они не спят и ждут, – сказал в тишине Улеб. – Они ведь тоже знают, кто мы такие…

– Чего мы сразу-то не напали, пока еще девка у нас была? – буркнул Икмоша, лежащий на земле рядом со Святославом, будто огромный пес.

Святослав промолчал, но мысленно ответил: и правда. Однако от встречи с Прияной он так обалдел, что не смог подумать о таких простых вещах!

* * *

Когда все собирались расходиться с причала, Прияна хотела подойти к Равдану и вместе с ним идти в город. Но Святослав придвинулся к ней, крепко взял за руку и подтянул к себе вплотную.

– Если вы там чего не то сотворите, я возьму городец, убью всех мужиков и тебя все равно заберу, – сказал он ей в самое ухо. – Так что не вздумай. Поняла?

Прияна не ответила, а только отстранилась, вырвала руку и пошла прочь. Святослав отвернулся: конечно, она поняла.

Всю дорогу вверх по холму ее била дрожь. Не только от угрожающих слов: от ощущения его жесткой руки, дыхания, касавшегося ее волос, чувства тепла от тела, которое она ощущала всей кожей. Столько лет бывший плодом воображения, Святослав киевский вмиг стал уж слишком живым и осязаемым! Теперь она знала, каков он, ее жених. И даже сейчас казалось, что он где-то рядом.

Когда-то она хотела, чтобы он оказался похож на Хакона. Теперь ее разбирал безумный смех при мысли об этом. На Хакона он похож, как ярая молния на темную тучу. Даром что близкие родичи.