Две жены для Святослава

Горяна слушалась родителей – этот долг на нее возлагал и старый закон, и новый, – но с каждым годом ей все труднее удавалось мириться со своей вынужденной нечистотой. Ведь сказано: «если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие»[23]. Двери этого Царства были так близко, она чувствовала, что душа ее уже на пороге. Но Христос заповедал идти к Нему не только духом, но и телом. «Кто будет веровать и креститься, спасен будет»[24]. Мало толку от крещения без веры, но и от веры без крещения – немногим больше. Не войдет в чистый дом путник в грязной обуви, и не войдет в Царство Божие тот, с кого не смыт первородный грех и все грехи и заблуждения прежней языческой жизни. Но если сотни, тысячи людей вокруг Горяны жили весело, не замечая своей нечистоты, то она ощущала ее тем сильнее, чем больше стремилась от нее избавиться.

Ехать в Киев она не хотела: там ждал ее тот самый «знатный и богатый юноша», один из тех, что и других чистых душой дев подстерегали на пути к Господу. Но Святослава на месте не оказалось, зато здесь она встретила Ригора-болгарина. И воодушевилась: в Киеве есть церковь, есть христиане, есть служители Божьи, не боящиеся угроз. А ведь здесь были и свои мученики, о которых не знают люди, но знает Господь. Ростислава, сестра отца, рассказала ей о мученической кончине отца Килана, убитого нечестивцами, и деда, Предслава Святополковича, тоже в тот день пострадавшего и скончавшегося месяц спустя.

Олег Предславич, свидетель тех событий почти двадцатилетней давности, ей об этом не рассказывал. Горяна знала лишь, что дед по отцу умер в Киеве, но поскольку дожил он до весьма преклонных лет – без малого шесть десятков, – она не задавалась вопросом о причинах его смерти.

Но теперь она знала. Ее родной дед, человек знатный и богатый, как те родители из житий святых, сам пострадал за веру Христову. И уж верно вошел в Царствие Небесное. Как же не сокрушаться ему, видя, что и внучка тянется по его стопам, желает вместе с ним наследовать Царство Небесное в жизни будущей, а ей преграждают путь!

Вслед за Эльгой Горяна вошла в жилую княгинину избу. В гриднице она почти не бывала, княгиня всегда принимала ее здесь. Браня только встала и сидела за столом. Больше никого еще не было, лишь две челядинки. Зимец заглянул, поставил на скамью у входа короб и исчез.

Эльга мимоходом погладила Браню по голове, заглянула в миску, увидела, что там почти ничего не осталось, и кивнула Скрябке:

– Ступайте к Предславе.

– Я Солнцедеву возьму? – Браня ухватила новую куклу, которую ей сшила Ута и обрядила в платье из золотисто-желтых шелковых лоскутков.

Эльга кивнула, потом указала Горяне на скамью. Сама тоже села, положила руки на колени.

– Твой отец знал об этом? – спросила она, оставшись с девушкой вдвоем.

– Нет, – быстро ответила Горяна, боясь больше повредить отцу, чем себе.

– Так ты ослушалась еще и отца родного? – Эльга старалась сдержать гнев, но в глазах ее он нарастал, накапливался, как гроза в туче.

– «Пустите детей приходить ко Мне и не возбраняйте им»[25], – торжественно ответила Горяна, давая понять, что это слова наивысшего из всех отцов.

– Горяна… – начала Эльга, набрав воздуху, но словно не зная, что сказать. – Ты знаешь, зачем тебя сюда, в Киев, привезли?

– Чтобы выдать замуж за знатного и богатого юношу, – девушка улыбнулась, намекая на сходство с житиями святых.

– Не просто за знатного юношу. За князя! За великого и светлого князя русского. Ты должна стать княгиней. Именно поэтому тебе нельзя креститься, а не потому, что я-де хочу, чтобы ты пропадала во тьме греховной жизни. Княгиня служит богам, таково ее назначение. Она первая из всех жен русских – и не только русских, – посредница между людьми и богами. Но если ты будешь другой веры, греческой, ты не сможешь этого делать. Это все равно что воевода без рук без ног, что ни меч взять, ни на коня сесть.

– Но я вовсе и не хочу, и я не буду вести народ к ложным богам! – воскликнула Горяна. – Я могла бы повести народ к Христу, как… Господь велел апостолам учить все народы, и святые учили и за то прославлены были. Такой славы я хочу.

– Но с такой славой ты не сможешь стать киевской княгиней!

– Всякий князь не будет жить вечно, придет срок – и он умрет. Другого я желаю: соединиться с вечно живущим, бессмертным Царем Небесным, он дарует бессмертие душе и вечное блаженство верным!