Двэйн

Вэйлин был в отчаянии. Грубоватую шутку воина он принял с каменным выражением лица, от души надеясь, что наружу не вырвутся непослушные чувства, а они были — самые разные. Неужели Дил о чем-то догадывается, про намерения Вэйлина известно?! Но как, откуда? Внешне юноша-дроу все так же продолжал играть в недотепу-механика, которого не слушаются собственные руки, ни единым намеком не показывая уровня мастерства… Придется продумать такой маршрут бегства, который в самом начале пройдет по болотам. Намеченные тропы у Вэйлина были, но не разведаны до конца. Или… или нужно последовать совету Хеда и принять покровительство каких-то Светлых лордов?.. Бегство с Меви отодвигало на неизвестный срок попытку мести Мораг, потому что в одиночку не удастся увести девушку в безопасное место, она не создана для скитаний по лесам.

Странных зверей — собак — юноша не боялся, но они теперь прекрасно узнали его запах! И… инстинктивно возненавидели по очень простой причине: он ухаживал за волчицей! К привычному запаху двуногого существа примешивался запах волка, естественного врага, от которого собак отделяло не кровное различие, а глубинная разница в самом духе, в природе их сути! Волчица приходила в неистовство всякий раз, когда слышала отдаленный собачий лай. Она металась в своем вольере с оскаленной мордой и сама искала взгляда Вэйлина, будто спрашивала:

— Ну? Ты меня не предал с этими?..

Вэйлин задумчиво теребил ее загривок, осознавая, каким грозным союзником может стать во время бегства лесной зверь, чувствующий в эльфе — не хозяина, нет! — но равного себе члена маленькой стаи.

А потом его отправили в Мит — отнести к кузнецу, в переплавку, старые наконечники стрел, из которых он привычно утащил парочку. Туда же послали и Меви — для того, чтобы выполнить поручение госпожи старшей жрицы. Ингрен всегда сама составляла свои косметические и лечебные снадобья, но некоторые ингредиенты, масла и воск она заказывала у торговцев в Мите. Проверяла тщательно на наличие ядов — и пускала в дело.

Они встретили друг друга: Вэйлин только шел к месту назначения, а Меви — возвращалась. Их пути сошлись между двух пологих холмов, там, где находилась вересковая пустошь в окаймлении низменных водно-болотных угодий. Говорят, самые красивые вересковые поля, заставляющие путника остолбенеть в восхищении, можно увидеть на западе Острова — там, где дышит солью и вгрызается в неприступные прибрежные скалы океан. Но в какой бы части Острова вы не бродили — розово-лиловые ароматные ковры встретят вас заманчивым видом и очаруют, даже не пытайтесь сопротивляться этому колдовству!.. Вечнозеленый кустарник радует глаз с конца июля по сентябрь, но год на год не приходится — ни там, где живут люди, практичные до мозга костей в стремлении извлекать из растений пользу, ни там, где облюбовали места эльфы, чувствительные к красоте природы. Время цветения вереска сдвигается.

Вот и этот год был такой же: ранняя весна сменилась столь же ранним летом, и сейчас, на излете июня, великолепие вересковых пустошей уже распахивало гостеприимные двери для любого гостя.

Сначала Вэйлин услышал пение и замер на месте: тонкий, но сильный девичий голос, по которому он немедленно узнал Меви, пел — с безукоризненным для эльфийского восприятия слухом! — о женихе. Длинные куплеты переливались с задумчивостью реки в жаркий полдень, выдавая извечные сомнения: а вдруг жених какой-то не такой?.. вдруг у него кривые ноги, скверный нрав, косые глаза или повышенная скупость?! И тут же с силой и страстью в дело вступал припев: НЕТ. Жених мой не таков! Все у него как надо, а если и не так… мне он мил ЛЮБЫМ, даже мертвым.

На миг Вэйлину стало завидно: кто этот неведомый жених, которому поет Меви, дитя рода человеческого? Неужто действительно мертв, и сейчас Темный эльф слышит отголоски боли, не предназначенной для его ушей? Надо бы уйти, но… Вэйлин высунулся из-за большого замшелого валуна — и увидел сидящую на траве девушку, плетущую венок. Быстро и ловко двигались маленькие пальчики, вплетающие в травяную гирлянду то, что попадалось под руку: синеватые метельчатые соцветия вероники, белые воронки вьюна. На девушке было не привычное светлое, а черное льняное платье, сейчас оттенившее золото волос и белизну кожи — Мораг велела ей защищать лицо от солнца специальным отваром, чтобы сохранить эту белизну и избежать морщин. А черное платье имело свои причины для надевания — оно было выдано Меви старшей служанкой… С момента жестокой порки прошло всего несколько дней, а темная заживляющая мазь имела свойство оставлять на ткани несмываемые пятна. Девушка останется в черном, пока пользуется ею.

Закончилась песня — с последним, замыкающим венок в кольцо движением.

— Выходи! — засмеялась Меви, вставая и отряхивая подол от травинок. — Я видела, как ты спускался с холма! Я ждала!

Пожалуй, ее зрение не уступало эльфийскому!

Юноша вышел из-за камня и подумал, что радостное выражение на личике Меви не очень-то соответствует грустной песне. Как будто чувствуя это, девушка махнула рукой: