Двэйн

— Когда поешь, быстрее плетется. У меня не было жениха, это просто песня.

Она прищурилась, водружая венок на свою золотистую головку:

— Хорошо? Красиво?

— Очень. — Честно признал дроу.

— Все получилось! — с легким ликованием в голосе снова рассмеялась девушка. — Поймать. Засада, ловушка на тебя! Я знаю, где ты ходишь, тут один короткий путь!

Она подобралась на шажок ближе, и Вэйлин не сразу понял, что сейчас будет.

— Теперь ты лови. — Прошептала Меви.

— Что?..

— Это. И меня тоже. — Коротко сказала она.

Венок полетел парню в лицо вместе с пригоршней отходов цветочного производства — травинок и цветочных головок, — и цели не достиг, ибо был схвачен еще в полете. Реакция эльфа куда быстрее человеческой. А белые ножки Меви уже удалялись, быстро-быстро мелькая из-под черного широкого подола. Над розовым ковром вереска летел этот черный подол и смех — не радостный девчачий, а женский призывный, заставляющий мужчину терять голову и с азартом охотника бросаться следом.

Венок укатился в траву. Вэйлин настиг девушку в пять прыжков, перехватывая на лету легкое и сильное тело, стискивая талию, прижимая к себе, как невиданную в подлунном мире драгоценность, запуская руку в растрепавшиеся золотистые волосы и поддерживая затылок, как держал бы ребенка или… любимую.

Не для убаюкивания. Для поцелуя.

По инерции движения короткой погони эти двое спелись в объятии — и перекатились по траве так, что Меви, подбоченившись, уселась на юноше сверху.

— Поймать! — с торжеством сказала она, глядя прямо в загадочные дымчатые глаза, не принадлежащие человеку.

А потом… она медленно, но решительно стянула через голову свое черное платье, оставшись обнаженной. Тонкой нижней рубашки под платьем не было, и юноша видел, что жесткая изнанка вышивки — семейного орнамента госпожи Ингрен, — оставила красноватые потертости на нежных грудях. Крепких, маленьких, с неожиданно крупными розовыми сосками.

К своей «засаде» Меви подготовилась заранее — это было ясно. Юноша пытался отвести взгляд от упругих манящий полушарий — и смог не сразу. В обоюдном молчании, скрашенном жужжанием пчел да далеким шумом воды по камням, он ощущал на себе давление бедер девушки, кожа которых как будто обжигала сквозь материал штанов.

— Меви… — начал он, чувствуя, что приходится бороться одному за двоих, — нам не нужно…

Она наклонилась. Ни капли краски в лице, торжественная серьезность и сила в голосе. Сбилась на ломаный эльфийский от волнения, положив дроу ладонь на грудь:

— Молчи. Двэйн… Это лето — должно стать первый лето для моего мужа. Я петь о том, кого нет. Ты есть. Другой нет. Никакой другой не надо.

Зеленые глаза смотрели открыто, просто, и было в них что-то еще, от чего невозможно отказаться мужчине, потому что за предложением стоит вся жизнь. Будь Вэйлин старше и опытнее — он смог бы сказать «нет». Но как отказаться разумом, если пышущее яростным здоровьем юное тело, и такое глупое, но чистое юное сердце уже сказали свое «да»?!

Он возложил девушку на себя, потому что даже в ослеплении страсти помнил о повреждениях на коже ее спины. Он был первым, но Меви — крепкая и сильная, несмотря на кажущуюся хрупкость, дева, меньше всего думала о боли и страхе соития, а потому не испытала ни того, ни другого. По-своему она тоже стала первой для Вйэлина, одним махом вычеркнувшего из памяти опыт такой искушенной, но бездушной близости с Эдной Эльдендааль.

Они были первыми друг у друга. Познавая с ошибками, даря сверх меры, шепча слова любви и милые глупости — и тут же смеясь над ними. Дети лета… Когда миг упоения перешел в сладкую истому, Вэйлин нашел в себе силы оторваться от припухших алых губ:

— Нас хватятся, Меви. Нужно идти.

— Нет. Тебе идти. Только тебе! Я останусь. Никто не узнает, где я.

Девушка приподнялась на локте, затем села, пошарила вокруг себя. Нашла скомканное черное платье и… Вэйлин с расширенными от удивления и ужаса глазами смотрел, как медленно и аккуратно вынимает она из потайного кармана отменно острый нож — видимо, украденный с кухни. Он резко привстал, не понимая, чего же хочет Меви?!

Та просто опустилась на колени, с нежной и грустной улыбкой вложила нож в правую руку дроу, а затем — удерживая эту руку на весу, приставила острие ножа чуть ниже своей левой груди.

ГЛАВА 7.Между яростью и любовью

— Я останусь тут, сейчас… Пока мне хорошо. Мне кажется, я знала, что так будет — как впервые подошла к тебе… Лучше уже не будет, Двэйн. Один муж — навсегда… Я знаю, что может тебе угрожать, если про нас узнают. Люди тоже приносят жертвы богам. Часто и много. Это моя жертва. — Она помолчала, затем снова улыбнулась. — Болото рядом.

Прим. авт.: в торфяных болотах Северной Европы, Англии, Ирландии, Шотландии находят прекрасно сохранившиеся мумифицированные останки людей — более тысячи на сегодняшний день. Кто-то из них банально утонул в трясине, но очень часто на «болотных телах», некоторым из которых более 8000 лет, находят следы удушения или резаных ран. По мнению ученых, некоторые из этих находок имеют характер ритуальных жертвоприношений.