Двенадцать

Всегда тяжело ждать. Вот когда стрельба началась, все понятно становится. Ты погиб или остался жив, убил или тебя убили, либо так, либо так, ничего кроме. Ты знаешь свое место, и в эти мгновения, когда колотится сердце, Додд ощущал прилив адреналина, который стирал в нем почти все, касающееся его личности. Можно сказать, что в горячке боя человек по имени Сатч Додд уже не существовал даже для него самого, а когда все кончалось и он оставался в живых, он ощущал всю полноту существования так, будто его выстрелили из пушки, жить в этом мире.

А вот в состоянии ожидания человек слишком много о себе думает. Воспоминания, сомнения, сожаления, тревоги, множество возможностей, таящихся в будущем, настоящая каша в голове. Отчасти Додд мог концентрироваться на текущей ситуации – передатчик в руке, его солдаты вокруг, рация на клипсе на плече, по которой Хеннеман отдаст команду взорвать заряд. А вот другая его часть лихорадочно перебирала воспоминания и мысли, будто видя его со стороны. Это ощущение, будто тошнота, охватывающая все его тело, исчезнет лишь тогда, когда Хеннеман отдаст приказ взорвать заряд.

Щелкнула рация.

– Синий Отряд, полная готовность, – зазвучал голос майора. – Донадио вошла.

Внутри его что-то напряглось, будто он вернулся в сознание.

– Вас понял.

Еще не скоро.

В двухстах метрах внизу, в темных пещерах, которые проточили сульфатные воды в известняке древних коралловых рифов, Алиша Донадио шла вперед, ориентируясь по сигналу пеленгатора. Сигнал излучал чип, который зашили в шею Хулио Мартинесу, одному из двенадцати приговоренных к смерти заключенных, которых заразили вирусом, найденным в рамках Проекта НОЙ, на заре нынешней эры. В этом она не сомневалась.

Луиза, подумала она, Луиза.

С того самого момента, как они спустились в пещеру, это имя все время звучало в ее голове. Согласно данным, которые они нашли в бункере Проекта НОЙ, Мартинеса приговорили к смерти за убийство полицейского, а не за изнасилование и убийство женщины. Возможно, ее смерть даже не зарегистрировали или просто не связали с ним. Убийство полицейского, да, в состоянии аффекта, но у каждого из Двенадцати была своя история – история, в которой крылась истинная суть, причина того, что они стали теми, кем стали. И у Мартинеса это была Луиза.

Если верить карте, от подъемника к пещерам ведут два тоннеля. Пещеры, каждая со своим именем, соответственно их масштабу. Королевский Дворец, Зал Титанов. Палата Королевы. И по-простому Большая. Чтобы не упускать из виду Питера, не терять связь, Алише нельзя идти дальше дальнего конца прохода. Если она пойдет дальше, то окажется предоставлена самой себе.

«Королевский Дворец, – повторила она про себя. – Да, на него похоже».

– Иду влево.

Она шла по тоннелю, и вдруг стрелка измерителя на пеленгаторе прыгнула. Писк стал чаще. Правильно угадала. Нависали стены, в которых торчали осколки чего-то яркого, сверкая в луче фонаря на ее винтовке. Здесь Зараженные, орда, будто сокровище, хранимое Мартинесом. Алиша уже ощущала его, совершенно четко, образ становился все ярче с каждым шагом. Луиза, электрический провод, затягивающийся на ее шее, выпученные глаза, в которых стоит ужас. И вдруг что-то изменилось. Алиша будто смотрела на происшедшее сразу с двух точек зрения. Видела Луизу и видела все с ее стороны. Как такое возможно? Когда у нее появилась такая способность воспринимать этот незримый мир? Она увидела Мартинеса глазами Луизы. Ухоженный мужчина, с точеными чертами лица. Седые волосы, убранные назад со лба, элегантный «вдовий пик». Человечное лицо, но не совсем. В его глазах не было ничего человеческого, лишь бездушная пустота. Животное удовольствие. Луиза для него ничего не значила. Теплое тело, созданное ради удовлетворения его желаний, которое можно выбросить. Имя, вышитое на блузке, однако его сознание не соотносило это имя с человеческим существом, которое он душил, насилуя, для него ничто не имело значения, лишь он сам. Она ощутила ужас Луизы, боль, тьму, когда женщина поняла, что ее смерть неминуема, что ее жизнь окончена. Что она умрет, и Вселенная, в которой она существовала, этого даже не заметит, что последнее, что она ощутит, покидая этот мир, – то, что Мартинес ее насилует.

Но Алиша почувствовала и нечто другое, будто шум на заднем плане. Ощущение одиночества и отчаяния, ощущение покинутости. Что это? Она дошла до развилки, места, носившего название Кладбище. В нос ударил сильный запах мочи, он буквально стоял во рту и горле. Дыхание клубилось ледяным облаком пара во влажном воздухе. Писк пеленгатора становился все чаще, почти сливаясь в один звук.

Она знала, что ей надо сделать. С самого начала. План – уловка. Маскировка для того, что она хотела сделать на самом деле.

Она хотела собственноручно убить Мартинеса. Хотела увидеть, как он умирает.

Стоя у подъемника, Питер понял, что что-то не так, через пару секунд после того, как Алиша ушла из прямой видимости. Этому не было логического объяснения, просто это пришло ему в голову в тишине, будто нечто, потрясшее его до основания.

– Лиш, возвращайся.