Двенадцать

Все, что рассеет заря, собираешь ты, Геспер, обратно:

Коз собираешь, овец, – а у матери дочь отнимаешь.

Сафо Лесбосская, 612 г. до Р.Х.

Форт-Пауэлл, Айова

Поп. 69, 172

ВНИМАНИЕ

Сообщение от Председателя

Граждане Хоумленда! Среди нас предатели!

Бесчестные методы так называемого сопротивления стали еще более низки. Десятки ваших сограждан, в том числе невинные женщины и дети, были хладнокровно убиты трусливыми заговорщиками, не ведающими пощады.

Мы должны защитить себя!

Поддержите нашего Председателя!

Покончим с разгулом насилия!

Мы призываем всех граждан помочь нам призвать к ответу этих омерзительных предателей. На карту поставлена безопасность нашего Хоумленда.

Каждый должен внести свой вклад!

• Будьте бдительны. Стоящий рядом с вами в этот самый момент может планировать заговор, в результате которого погибнут сотни.

• Сразу же докладывайте обо всех подозрительных действиях сотрудникам Службы Человеческих Ресурсов.

• На рабочем месте и по месту жительства соблюдайте дисциплину.

• Будьте начеку. В любой момент ваша помощь может потребоваться для защиты окружающих.

• Любой, оказывающий содействие бунтовщикам или препятствующий исполнению обязанностей сотрудниками Властей Хоумленда, будет рассматриваться в качестве врага государства.

Смотрите! Слушайте! Будьте настороже!

Вместе мы сумеем восстановить мир и порядок в нашем возлюбленном Хоумленде!

35

Все везде шептались. Еще один взрыв на рынке.

Ноябрьское утро было серым и холодным, чувствовалась надвигающаяся зима. Сара проснулась от громкого звука гудка, за которым последовали хоровой кашель и хруст суставов неохотно пробуждающихся к жизни людей. Глаза и рот пересохли, будто бумага. В помещении пахло немытой кожей и несвежим дыханием, и порошком от вшей. Запахи человеческой деградации, которые Сара уже едва замечала. Отчасти этот запах исходил и от нее самой.

Еще одно беспощадное утро, подумала она. Еще одно утро в качестве гражданина Хоумленда.

Она уже привыкла не разлеживаться на койке. На минуту опоздаешь к раздаче пайка, и весь день проведешь с пустым желудком, волоча ноги. Чашка кукурузной каши за пару мучительных минут в полусне каждый раз. В животе урчало. Откинув тканое одеяло, она развернулась, пригибая голову и ставя на пол ноги в кроссовках. Она всегда спала в кроссовках – старых «Рибоках», которые унаследовала от соседа, который умер. Потому что обувь всегда воровали. «Кто спер мои ботинки!» Вопль, с которым жертва срывалась с места, умоляя, ругаясь, а потом оседая на пол со слезами бессилия. «Я без них помру! Помогите мне, прошу!»

Чистая правда. Без обуви помрешь. Хотя она и работала на фабрике по производству биодизеля, уже разошелся слух о том, что Сара – бывшая медсестра. И она уже много раз видела почерневшие култышки обмороженных пальцев, в которых уже копошились черви. Прижимала ухо к впалой груди человека и слышала булькающие хрипы в легких, пораженных пневмонией. Ощупывала пальцами тугие, как барабан, животы людей с аппендицитом, перешедшим в перитонит, со злокачественными опухолями, просто опухших от голода. Касалась ладонью горящих в лихорадке лбов, перевязывала гноящиеся раны, пожирающие тело. И каждому Сара говорила, не в силах не чувствовать вкус лжи на своем языке: «С тобой все будет хорошо. Не беспокойся. Еще пара дней, и будешь как огурчик, обещаю». Она даровала этим людям не медицинскую помощь, но что-то вроде последнего благословения. Ты умрешь, это будет больно, но ты сделаешь это здесь, среди своих, и последнее прикосновение, которое ты ощутишь, будет добрым, поскольку это будет мое прикосновение.