Двенадцать евреев, которые изменили мир

Весть о кровавом воскресенье 9 января 1905 года в Петербурге всколыхнула русскую революционную эмиграцию. Однако далеко не каждый поспешил в Россию. Немало «певцов революции» жизнь за границей в качестве советчиков и обличителей устраивала. Однако Троцкий был натурой деятельной. Поэтому возвращение в Россию, в гущу революционных событий для него вполне естественно. Под именем отставного прапорщика, а ныне преуспевающего предпринимателя Арбузова он уже в феврале 1905 года приехал в Киев, а затем перебирается в Петербург. Он участвует в совещаниях забастовочных комитетов, готовит прокламации. Арест в мае 1905 года Натальи Седовой заставляет его на время укрыться в Финляндии, где он продолжает работать в качестве революционного публициста и агитатора. Но когда в столице развернулась всеобщая забастовка, он не выдержал и вернулся. Его революционное чутье подсказывает необходимость поддержать и участвовать в первом народном органе власти — Совете рабочих депутатов. Вскоре он избирается заместителем первого председателя Совета Г.С. Хрусталева-Носаря. При участии Троцкого, который сразу привлек внимание своей энергией, страстными выступлениями, радикальными предложениями, было принято решение об издании газеты «Известия» — как органа Совета, выдвинуты требования восьмичасового рабочего дня, признания Совета представительством трудящихся во властных структурах, началась подготовка боевых рабочих дружин.

17 октября царь издал «Высочайший Манифест», в котором обещал народу конституционные свободы. Народ увидел в этом свою победу, в ночь с 17(18) октября толпы народа ходили по улицам с красными знаменами, требовали широкой амнистии, смещения ненавистных правителей, наказания организаторов расстрела 9 января. Но Троцкий, как и большевики, оценивал манифест как полупобеду. Выступая с балкона университета, перед которым собралась огромная толпа, он призвал не торопиться праздновать победу: «Разве обещание свободы равноценно свободе? Что изменилось со вчерашнего дня?.. Царский Манифест всего лишь клочок бумаги... Его нам сегодня дали, а завтра порвут в клочки, как это сделаю я сейчас!» Троцкий демонстративно порвал манифест, клочки бумаги, подхваченные ветром, понесло над толпой. Масса людей горячо аплодировала новому, пока малоизвестному трибуну революции.

Троцкий был прав. Собрав силы, отколов от революции либеральную часть интеллигенции и буржуазии, самодержавие перешло в наступление. 3 декабря 1905 года жандармы арестовали весь состав руководства Совета. Но даже в такой момент Троцкий оказался верен себе: во время очередного заседания Совета жандармский офицер, грохоча сапогами, вышел на середину зала и стал зачитывать ордер на арест. Председательствующий Троцкий решительно прервал его:«Если Вы хотите выступить, назовите фамилию, я спрошу собрание, желает ли оно Вас слушать!» — и дал слово следующему оратору.

Поведение Троцкого в дни первой русской революции и на суде убедительно говорило, что на сцене истории появилась выдающаяся личность. Он оптимистично принял поражение революции, веря, что это лишь подготовка к будущей победе мирового пролетариата. Заточение в знаменитой тюрьме «Кресты», Петропавловской крепости, в Доме предварительного заключения он использовал для самообразования, написания статей и прокламаций. Именно в это время в статье «Итоги и перспективы» он впервые в достаточно законченном виде излагает свою концепцию перманентной революции, за которую его всю жизнь будут третировать: «Завершение социалистической революции в национальных рамках недопустимо... социалистическая революция становится перманентной в новом, более широком смысле слова: она не получает своего завершения до окончательного торжества нового общества на всей нашей планете».