Двенадцать ключей Рождества

Самым большим своим достижением я считаю то, что мне удалось проследить за судьбой Маргерит Годдар. Я и не думал, что она до сих пор жива. За Брайз-Лейси, как, впрочем, и за кого бы то ни было вообще, она замуж не вышла. Он прославился в войне тысяча девятьсот четырнадцатого — восемнадцатого годов, выжил в ней и позднее женился на женщине, сестре своего боевого товарища. Титул унаследовал в двадцать пятом году, а умер в пятьдесят третьем. А Маргерит Годдар, насколько я знаю, может быть жива по сей день. Вероятно, она по-прежнему обитает в скромном отеле «Борнмут», где я ее и отыскал. Но мои труды не были вознаграждены. Маргерит Годдар категорически отказалась встречаться со мной. Вот, кстати, записка, которую мне от нее передали. Смотрите.

Записка была педантично вклеена в блокнот согласно хронологии событий и добросовестно снабжена примечанием. Обри Глатт был подлинным исследователем. Дэлглиш отметил, что его страсть к аккуратности не могла найти более полезного применения, чем тщательное документирование событий, связанных с убийством.

Записка была написана черными чернилами, изящным прямым почерком, тонкими, но четкими и ровными линиями.

«Мисс Годдар свидетельствует свое почтение мистеру Обри Глатту. Она не убивала своего деда и не имеет ни времени, ни желания удовлетворять его любопытство, обсуждая лицо, которое это сделало».

— После неучтивой записки, — сказал Обри Глатт, — я решил, что действительно не имеет смысла продолжать работу над книгой.

Страсть Глатта к эдвардианской Англии явно распространялась не только на сферу расследования убийств. В Коулбрук-Крофт они отправились в элегантном «Даймлере» 1910 года выпуска по узким зеленым горным дорогам Гемпшира. Глатт был в тонком твидовом пальто и охотничьей шляпе — как у Шерлока Холмса, подумал Дэлглиш, которому оставалось признать себя сопровождавшим его Ватсоном.

— Мы поспели вовремя, дорогой мой Дэлглиш, — произнес Глатт, когда они приехали. — Техника для разрушения уже на месте. Вон тот шар на цепи похож на око Господа, готовое извергнуть молнию. Давайте согласуем свой визит с ответственным мастером. Вы же не хотите нарушать границы чужого владения?

Снос дома еще не начался, но внутри все уже было разорено и ободрано. Их шаги эхом отдавались от стен огромных помещений так гулко, как в опустевших казармах после окончательного отступления войска. Они переходили из комнаты в комнату, Глатт скорбел о забытой славе эпохи, в которой был рожден слишком поздно, чтобы успеть насладиться ею; мысли Дэлглиша занимали проблемы более близкие по времени и имеющие практическое значение.

План дома был прост и симметричен. На втором этаже, где находилось большинство основных спален, имелся длинный коридор, тянувшийся вдоль всего фасада. Спальня хозяина помещалась на его южном конце и имела два больших окна, из них открывался дальний вид на башню Уинчестерского собора. Внутренняя дверь вела в небольшую смежную гардеробную.

В главном коридоре в ряд располагались четыре одинаковых больших окна. Медные карнизы с деревянными кольцами были сняты (теперь они наверняка стали добычей какого-нибудь коллекционера), но декоративные резные панели остались. Здесь должны были висеть тяжелые парные шторы, которые давали отличное убежище любому, кто хотел на время исчезнуть из поля зрения. Дэлглиш с интересом отметил, что одно из окон находилось строго напротив входа в хозяйскую спальню. К тому времени, когда они покинули Коулбрук-Крофт и Глатт высадил Дэлглиша возле Уинчестерского вокзала, у того в голове начала складываться версия.

Следующей задачей было — найти Маргерит Годдар, если она еще жива. На это у Дэлглиша ушла почти неделя утомительных скитаний из отеля в отель вдоль Южного побережья, и они приносили лишь разочарования. Почти везде его расспросы вызывали настороженность. Вырисовывалась обычная история очень старой дамы, которая становилась все более требовательной и эксцентричной по мере того, как слабело ее здоровье и истощалось состояние. Она третировала управляющих и других постояльцев. Отели были весьма скромными, порой и вовсе захудалыми. Интересно, куда подевалось легендарное богатство Годдара? — думал Дэлглиш.

От последней хозяйки гостиницы Дэлглиш узнал, что мисс Годдар серьезно заболела и полгода назад ее поместили в местную окружную больницу общего профиля. Там он ее и нашел.

Старшая медсестра отделения оказалась миниатюрной темноволосой девушкой с усталым лицом и внимательным взглядом.

— Мисс Годдар тяжело больна. Мы положили ее в одну из отдельных боковых палат. Вы родственник? Если так, то вы первый, кто соизволил ее навестить, и вам повезло, что вы успели. В бреду она всегда поминает капитана Брайз-Лейси, ждет его. Это не вы?

— Капитан Брайз-Лейси не придет. Нет, я не родственник. Мисс Годдар меня даже не знает. Но я хотел бы повидать ее, если она в состоянии и захочет меня принять. Не могли бы вы передать ей записку?