Двенадцать королей Шарахая

С улицы донесся цокот копыт по мостовой, где-то завизжала женщина, заорал мужчина, сталь звякнула о сталь. Девы. Кто знает, куда они едут?

– Хорошо, – сказал наконец Рамад. – Я подожду, но сделай для меня кое-что.

– Что же?

– Тебя скоро представят Королям, так?

– Так.

– Это будет важное событие, Короли посмотрят на тебя и решат, достойна ли ты им служить.

– Но это уже решено.

Рамад удивленно уставился на нее.

– Кем?

– Зеленоглазым Королем.

Кажется, Рамад ожидал от нее более сильных чувств.

– Ты что, не знаешь?

– О чем ты?

– Король Юсам почти никогда не выбирает Дев, Чеда. За все годы, что я служу посланником Каимира, такого не случалось ни разу.

– И сколько ты уже служишь?

– Седьмой год. Но и до этого он не выбирал никого. Он не любит приближать к себе людей. Так почему ты? И почему сейчас?

Чеда знала, чувствовала, что не готова возвращаться к Девам, и вот подтверждение – она понятия не имела о их жизни за стенами Обители.

– Я не знаю, – наконец ответила она. Удивление Рамада прошло, осталось лишь любопытство, будто Чеда была кундунской шкатулкой с секретом, который надо разгадать.

– Неважно. – Рамад явно решил что-то для себя, улыбнулся ей. – Думаю, Ювааня пригласят на пир в твою честь. Меня, скорее всего, тоже. Ты же присоединишься к нашей с ним беседе?

– Просто поговорить с Юваанем? И все?

– Ты разве не хочешь узнать о нем больше?

– Хочу.

– Я тоже. Никогда еще с ним не разговаривал, так, кивал при встрече. Хочу это исправить.

– Так познакомься с ним, заведи беседу. Это называется «поболтать», Рамад. На вечеринках такое бывает.

– Он своеобразный человек. К тому же, Мирея и Каимир никогда особенно не дружили. Но я знаю, что он любитель боев. Нет, «любитель» это не то слово. Он от них без ума. Если б он узнал, что я сражался с тобой…

Чеда уставилась на него.

– Ты хочешь, чтобы я сказала ему, что я – Белая Волчица?

Рамад пожал плечами.

– Эту мелочь на многое можно обменять.

– Это не мелочь! И ты со своим царем получишь с этого куда больше, чем я!

– Да, кое-что мы с ним получим, но не говори, что тебе не любопытно. К тому же, разве Белая Волчица появится в Ямах снова? Сейчас тайна ее имени много стоит, но что будет, когда люди о ней забудут? Не упусти этот шанс.

Он был прав. Она хотела узнать о Юваане больше, а его связь с императрицей Мирен намекала на интересные истории. Но выдать тайну, которую она так долго и упорно хранила…

– Я подумаю.

– Что ж, хотя бы честно. – Он встал одним легким движением. – Береги себя, Чедамин Айянеш'ала.

– До встречи, – попрощалась она, но ей захотелось, чтобы он остался.

Рамад как будто почувствовал это желание: неохотно подошел к двери, помедлил, прежде чем взяться за дверную ручку. Вот он обернулся, будто хотел сказать что-то… но его взгляд упал на комнату Эмре, и все изменилось. Он без колебаний хлопнул дверью и вышел в ночь, полнящуюся грохотом копыт и криками обвиняемых.

Глава 44

Вставай.

Эмре открыл глаза.

– Что?

– Просыпайся.

Он сел на тюфяке, сонно потер лицо. Кто его позвал сейчас? Может, Чеда?

Комната набита была спящим людом, а рядом стояла женщина, похожая на Чеду… но нет, конечно, это была не она. Чеда мертва, ее убили Девы. Или Дардзада. Или сам Эмре, потому что он отпустил ее, а надо было бороться, чтобы она осталась дома.

– Есть пора, – сказала женщина. Нирендра, наконец вспомнил Эмре. Он в ее комнатушке на занюханной улочке где-то на Отмелях.

Вокруг храпели на циновках и тюфяках с десяток мужчин и женщин. Комнатушка воняла немытыми телами, мочой и дерьмом, оранжевый закат пробивался в щели рассохшейся двери, в завешенное одеялом окно. Вместе с ним в комнатушку вползал шум Отмелей – в трущобах варили немудреный ужин, пели, болтали перед сном. Но Эмре прятался не среди дневных работяг, а среди тех, кто выходит на промысел в ночи.

Нирендра, тощая старуха, которая, судя по складкам на руках и шее, была когда-то раза в два толще, склонилась над горшком, греющимся на углях. Она совершенно не похожа на Чеду, как Эмре вообще это в голову пришло?

Она шлепнула в миску порцию риса с бобами и, дохромав до Эмре, протянула ему. Он был голоден как волк, но все же покачал головой.

– Ешь сама.

Нирендра вновь сунула ему миску, поглядела загнанно.

– Я уже ела.

– А я не голоден.

Она поджала губы.

– Жалость в задницу себе засунь. – Она бросила миску ему на колени, горох разлетелся по одеялу. – У тебя долгая ночь впереди. Жри.

Эмре собрал кашу обратно в миску и принялся торопливо есть, загребая рис пальцами.

– Когда они придут?

Нирендра прищурилась, глядя на солнечные лучи.

– Скоро.

И вправду, Дарий появился, не успел Эмре доесть кашу – очень даже неплохую, кстати, – и, отыскав его взглядом, приветственно кивнул.

– Готов?

– Всегда готов.

Эмре поднялся, на ходу передал Нирендре миску.

– Спасибо.

Она только буркнула что-то и сунула миску в горку таких же, у плиты.