Двенадцать королей Шарахая

– Не придавайте этому такого значения. – Чеда опустила глаза, добавив к улыбке немного смирения. – Разумеется, вы запомнили бы меня, будь я одета вот так. – Она повернулась так, что подол разлетелся, а потом подалась к Ювааню и прошептала: – Однако в тот день на мне были белые доспехи и железная маска.

Глаза Ювааня сузились. Он взял Чеду под руку и увел от своих собеседников, отпустив лишь в углу, где их никто не услышал бы.

– Ты – Белая Волчица?

Чеда отступила и поклонилась, не сводя с него глаз, будто приветствовала противника перед боем. Признаваться незнакомцу вот так было непривычно и странно, но она долго думала над предложением Рамада и решила, что он прав. Она больше никогда не вернется в Ямы, так почему бы не использовать этот козырь?

Юваань печально покачал головой.

– Подумать только, женщина, сражавшаяся в Ямах, становится Девой. Видели ли древние стены Шарахая подобное?

– Боюсь, я первая.

– Я тоже так думаю. И вот вопрос: что ты делала в Ямах и почему решила теперь заговорить со мной?

Вот оно. Чеда понятия не имела, как разговорить Ювааня, не зная, чего хочет от него Рамад. Однако ей и самой кое-что от него нужно. И, если не брать в расчет грубую силу, способ выяснить это только один.

– Я участвовала в том бою, чтобы взглянуть на вас.

– И зачем же?

– Человек, несший вторую часть вашего послания, был атакован. Я спасла и его, и драгоценный груз.

Взгляд Ювааня, до этого заинтересованный, стал холодным. Чеде даже показалось, что вот сейчас он ее ударит. Двое придворных, с которыми он разговаривал, даже подошли поближе, обеспокоенные тем, что Чеда, видимо, отвлекала их от серьезного разговора. Но увидев, что Юваань лишь отмахнулся от них, поспешили скрыться.

Посол быстро посмотрел в сторону Королей и снова перевел взгляд на Чеду. Он был взволнован. Очень взволнован.

– Никто, кроме меня, не знал об этом, даже сам курьер, – продолжила Чеда. – Вы хорошо замели следы, но теперь я хорошо различаю ваш запах. Та атака на Обитель Дев вся пропахла им.

– Бессмыслица. Не знаю, к чему вы клоните, но лучше бы вам забыть об этих фантазиях и нашем разговоре немедленно.

Он хотел уйти, но Чеда схватила его за руку.

– Я рассказываю вам это, потому что хочу помочь.

Юваань уставился на ее руку.

– Понятия не имею, о чем вы говорите.

– Значит, я ошиблась адресом. Однако подумайте, разве вам не хотелось бы иметь такую союзницу?

В толпе началось движение, люди стали оглядываться на Чеду. Они разошлись, пропуская ее в центр, в луч света, бьющий из-под купола. Занимался Пришло время танца.

– Подумайте об этом, – на прощание сказала она и шагнула к Королю Мечей, стоявшему на краю очерченной светом «арены».

Глава 49

Гости, стоявшие ближе к Чеде, захлопали, остальные засвистели. Толпа вновь разошлась, пропуская ее в луч света, осеняющий мозаику на полу: две луны, разделенные наконечником копья. Хусамеддин снял с пояса шамшир в ножнах и кивнул ей.

– Готова ли ты служить Королям?

– Готова, мой повелитель.

– Так подойди и возьми свой клинок.

Чеда сделала шаг. Король, словно приветствуя ее, вынул шамшир из ножен и поднял высоко над головой. У рукояти, над гардой, неизвестный мастер выгравировал узор: переплетения тростника на берегах реки. Великолепная сталь клинка была темной, почти черной, линия закалки струилась вдоль него волной, тускло светилось лезвие. Рукоять обернута тончайшей кожей с узором из шипастой лозы, навершие выполнено в виде бутона адишары.

– Имя этой сабле – Дочь Реки, – провозгласил Хусамеддин. – Семь Дев до тебя носили ее, среди них Равель, Бич Черных химаров, и Геласира, спасительница Ишмантепа. Пусть их слава придаст тебе силы в бою.

Одним быстрым, привычным движением он вложил Дочь Реки в ножны и протянул Чеде. Та с трепетом приняла саблю, чувствуя, как пульсирует укол на пальце, увидела, как в такт с сердцем бьется жилка на шее Хусамеддина, и поняла, что ритм совпадает, будто боги неведомым образом связали их двоих.

Он сжал ладонями ее виски и поцеловал в лоб – это было хуже даже, чем поцелуй асира. Она ощущала биение крови Короля, пульсирующее тепло, и все, чего ей хотелось, – выхватить саблю и перерезать ему горло. Хотелось взглянуть, как жизнь покидает его тело. Чтобы он умер, как мама.

Чеда стиснула рукоять сабли, потянула ее из ножен. Она сможет. Сможет убить его. А если будет достаточно быстра, то дотянется и до ближайшего Короля…

Хусамеддин пристально взглянул ей в глаза и отодвинул от себя.

– Будь спокойна, дитя. Танец скоро окончится, – сказал он ей, будто ребенку, впервые берущему в руки настоящий меч.

В круг света вступила Дева в черном платье, но не боевом – его покрывали те же праздничные старинные узоры, что и платье Чеды. Камеил спрятала лицо, но Чеда знала – это именно она.

Хусамеддин отступил, махнув Камеил, чтобы заняла его место, и сел на трон на возвышении, среди других Королей, с интересом наблюдавших за представлением.