Двенадцать королей Шарахая

– Как пожелаешь, однако у нас самих полно работы, – бросил Кирал. – Будешь отсиживаться в своем дворце, Ихсан?

– Отсиживаться? Нет уж. Скорее, готовиться к приему гостей. И вам всем советую.

Все вышло так, как он и задумал. Кирал хотел ударить по Воинству, все Короли хотели. Ихсан отличался от них лишь тем, что умел ждать. Время расправы над Воинством еще придет. Пока же у них иные заботы.

Кирал бросил на него разочарованный взгляд из-под полуприкрытых век.

– Делай что хочешь.

В его голосе сквозила очевидная неприязнь, но Ихсан улыбнулся и поклонился.

– Этим и займусь.

Глава 58

Солнце едва закатилось, но полные, яркие луны уже взошли над пустыней, освещая путь шести всадниц. Впереди Заидэ в белых одеждах Наставницы, за ней, в черном, как положено Девам, Сумейя и Камеил, а следом – Мелис, Джализ и, наконец, Чеда. Ее выхолощенный черный конь все время недовольно тряс головой, пытаясь избавиться от сбруи. Чеда натянула поводья, и он тоненько, неприятно заржал.

– Мерзкое животное, – пробормотала она. Чеда никогда не любила лошадей, и они отвечали ей взаимностью. Лучше б взяла зилиж, чем ехать на своевольном звере, постоянно норовящем сбросить!

Они наконец отправились к цветущим садам – «садам смерти», как их порой называли Девы, ведь асиримы, ставшие чудовищами по воле богов, сеют гибель в Шарахае. В легендах говорилось, что тела их врагов выложены вокруг города кольцом, и на их костях выросли искореженные деревья.

У ворот Таурията Чеде позволили выбрать путь, и она выбрала тот, что вел к роще, у которой когда-то исчез в песках Кулашан.

Ехали молча, слышались лишь топот копыт и позвякивание сбруи. После трех лиг пути Чеда почувствовала, что они уже близко. И правда, взойдя на очередную дюну, она увидела сияние цветов и силуэты скрюченных деревьев на рыжем песке. Со следующей дюны Чеда услышала жужжание жесткокрылов, и зубы у нее заныли.

Внизу, в роще, голубовато-белые цветы раскрывались навстречу прохладному ночному ветерку, сияя в лунном свете, будто бесчисленные чада Рии и Тулатан. Вокруг них змеились шипастые лозы адишар, медленно скручивались на ветру.

– Приехали, – сказала Заидэ, спешиваясь, остальные последовали ее примеру. Вышколенные лошади остались ждать у границы песков, Девы же вышли на каменистое плато и, взявшись за руки, встали в круг: слева от Чеды – Мелис, справа – высокая Джализ, потом Сумейя, Камеил и Заидэ. – По нашему обычаю, – начала Заидэ, – послушница сперва укалывается о шип, а затем выбирает свой цветок. Однако ты уже прошла испытание ядом, так что осталась вторая часть ритуала. – Она помедлила, проследив полет жесткокрыла, прострекотавшего мимо. – Ты готова к бдению Священной ночи?

– Готова.

– Тогда ступай. Выбирай не торопясь.

Чеда взглянула на цветы, вздымавшиеся и опадавшие вместе с лозами, будто тысячи светящихся лодочек на темных волнах. Их движения завораживали, но выбрать из них было трудно: цветы отвернулись от нее, подняли головки к лунам. Наконец Чеда заметила самый большой цветок, встопорщивший десяток лепестков, – он будто кричал богам, что ему ничто не страшно.

«Ты», – решила Чеда.

Цветок рос высоко, достать его с земли было невозможно, а еще раз сражаться с шипами совсем не хотелось. Так что Чеда вытащила саблю из ножен и ловко срезала его. Цветок бесшумно спланировал вниз и упал бы на песок, но Чеда поймала его лезвием шамшира, осторожно взяла в ладонь.

Этот запах! Он был так силен, что живо напомнил ей о маме: о том, как она в последний раз положила лепесток ей под язык.

Хорошее воспоминание. В эту ночь особенно хотелось, чтобы мама была рядом.

Чеда показала цветок Заидэ. Наставница кивнула, мимолетная улыбка тронула ее губы. Она велела всем встать на колени.

– Мы привели тебя, сестра, в это священное место! – начала Заидэ.

– Мы расстаемся с тобой телом, но не душой! – подхватили Девы.

Заидэ набрала в горсть песка, позволив ему сыпаться из кулака тонкой струйкой.

– Пусть Гожэн даст тебе сил выдержать все испытания.

Сумейя повторила ее жест, песок зашуршал по камню, будто шепча молитву.

– Пусть Тааш даст тебе храбрости разить наших врагов.

Мелис выглядела так, будто душой действительно обращалась к богам – Чеда редко видела, чтобы люди исполняли ритуалы с такими рвением и искренностью.

– Пусть Тулатан дарует тебе мудрость отличать зло от блага.

Камеил помедлила, но все же произнесла свои слова:

– Пусть Йеринде дарует тебе прозорливость, чтобы во тьме разглядеть верный путь.

– Пусть Бакхи дарует тебе радость служения, ибо твое призвание есть призвание праведное.

Чеда не думала, что они отнесутся к этой церемонии так серьезно, но даже Камеил и Сумейя молились искренне. Уважение к традициям перевешивало в них презрение к Чеде.

Она знала слова, но произнести их оказалось трудно. Чеда набрала горсть песка, вспомнила обещание, данное Королям много лет назад: «Я приду по ваши души».

– Риа, укрепи мою волю, чтобы я смогла защитить Шарахай от врага.

Произносить это было горько. Не только из-за Королей, но и потому что Чеда чувствовала – боги давно оставили ее.

– Да будет на это воля богов, – сказала. Заидэ.