Двенадцать королей Шарахая

Но те времена прошли. Маленькая ложь, правда о мелких предательствах, понимание, что выстроенный ими дом не будет стоять вечно…

Понемногу Зегеб начал видеть все в нужном Ихсану свете, смотреть туда, куда он показывал. Однако нельзя было забывать и Юсама: следовало помогать ему толковать видения нужным образом, да при этом оставаться на хорошем счету у Кирала. Двигаться вперед без этих троих значило прийти не к желаемой цели, а к быстрому и печальному концу. Как своих планов, так и собственному. А Ихсан, видят боги, не желал попасть в руки Кагиля.

Кирал не поздоровался, когда они с Зегебом вошли во двор, лишь глянул на них, отвернулся к избитому Навакаму и потянул из ножен Солнечный клинок, здоровенный двуручный шамшир. Первый среди Королей был очень недоволен Зегебом и Юсамом, но выместить раздражение на них не мог. Навакам вовремя подвернулся под руку.

Кирал вперился в него взглядом, желваки так и ходили на изрытых оспинами щеках, будто дюны. Он сделал несколько пробных взмахов саблей…

– Хочешь что-нибудь сказать напоследок?

– Я подвел вас. Но в Далеких полях клянусь вновь с мечом в руках защищать своих Королей!

Глупая клятва, подумал Ихсан. Далекие поля непредсказуемы: может, Навакам, отправившийся туда раньше, стал бы сильнее Кирала, и тот подчинился бы ему. Но этой клятвой он все разрушил. Боги слушают нас, друг мой, даже первые боги – особенно первые боги. И могут припомнить тебе твои слова.

Киралу, впрочем, было на них наплевать. Он уже сотни раз слышал подобные клятвы от людей куда более талантливых и верных, чем Навакам. В Далеких полях он на бывшего командующего даже не взглянет. Однако Первый среди Королей чтил обычаи, поэтому притянул Навакама к себе за затылок и поцеловал в лоб, принимая клятву.

Шамшир сверкнул на солнце, загудел вспоротый мощным ударом воздух, и голова командующего скатилась с плеч, как ваза с пьедестала; безголовый труп, пошатнувшись, как пьяный, рухнул за ней.

Кирал подошел к Ихсану и Зегебу, принял из рук Кагиля полотенце и вытер клинок, оставив на белой ткани алую полосу. Это представление своих целей не оправдало – наоборот, Ихсан еще больше укрепился во мнении, что все не может оставаться как было. Намеки Кирала его не трогали – он держался рядом, наблюдал, изучая его. Кирал имел больше влияния, чем любой из них, поэтому Ихсан молча нацепил маску досады и огорчения, как от него и ожидалось.

– Какие вести вы принесли? – спросил Кирал. – Сын Кулашана найден?

– Вести дурные, – сказал Зегеб, прежде чем Ихсан успел открыть рот. – Один из патрульных кораблей нашел Вешди в лиге от Шарахая, в устье Хадды.

Зегеб ему об этом не рассказывал, так что Ихсану даже не пришлось изображать удивление. Он ненавидел сюрпризы, но они с Зегебом не виделись со вчерашнего дня, оставалось надеяться, что он просто не успел.

– Патрульные корабли часто ходят мимо этой переправы. Приметное место, – продолжил Зегеб.

Кирал стиснул зубы, задумчиво прищурился.

– Они хотели, чтобы мы его нашли.

Зегеб кивнул.

– Его щиколотки были связаны веревкой из адишаровой лозы. На лбу вырезан знак потерянного племени.

Кирал отшатнулся, пораженный. Его нелегко было удивить, но Зегеб смог. Ихсан тоже не сдержал удивления. Кагиль так же пометил убийцу, мать их новой юной Девы. Глупый ход, однако он хотел предупредить врагов и в таком виде повесил ее у ворот Таурията. Но подобные поступки не остаются безнаказанными.

Кирал обернулся к Ихсану.

– Месть?

– Разумеется. – Ихсан склонил голову. – Но зачем нас предупреждать?

Кирал задрал подбородок.

– И почему именно сейчас, накануне Бет За'ир?

Зегеб пожал плечами. Рядом с мускулистым Киралом он выглядел громоздким и неуклюжим.

– Могу только сказать, что Воинство терпеливо.

Ихсан давно не чувствовал такого интереса. Все это точно связано с их новой Девой, не будь он Королем. И, разумеется, с Кулашаном, иначе зачем похищать его сына? Он призадумался над этим и пришел еще к одному заключению. Если оно правдиво, в ближайшие несколько дней Кулашан в безопасности.

– Женщина, носившая этот знак, пробралась в Таурият и напала на одного из нас, – сказал он, подтверждая мысли всех собравшихся. – Кто сказал, что это не повторится?

Кирал нахмурился.

– Они атакуют нас в ночь, когда мы сильнее всего?

– Случись это любой другой ночью, что бы мы сделали? Прочесали бы город. Именно этого они от нас и ждут. Ждут, что мы отвлечемся на Шарахай и оставим Обитель Королей без защиты.

Кирал обернулся к Зегебу. Тот, не беря на себя ответственность, кивнул, будто признавал, что Ихсан высказал интересную мысль, но ее еще нужно обдумать.

– Они становятся храбрее. Могут попытаться нас выманить.

– Где Кулашан? – спросил Кирал.

– Отнес Вешди в гробницы под своим дворцом. Он желает скорбеть в одиночестве.

Будь это иной Король, похороны прошли бы по шарахайским традициям, но Кулашан избегал Шарахая в Священную ночь, так что подобный поступок никого не удивлял: конечно, он захотел бы забрать сына с собой и оплакать его вдали от других Королей.

– Там он в безопасности, Кирал, – добавил Ихсан. – Мы пошлем к нему еще людей.