Двенадцать королей Шарахая

Но Мерьям не слушала – она рвалась к своему врагу. Хамзакиир выпустил в нее огненный шар, но она увернулась: взметнулись волосы и длинный подол, правая рука взмахом отбросила огненный шар, левая увела его в сторону.

Шар полыхнул в воздухе, но Мерьям не остановилась: так и бежала, вскинув руки к груди, а между пальцами ее разрастался сгусток голубого пламени, заливая пески вокруг призрачным светом. Одним броском она швырнула его в Хамзакиира. Он сложил ладони в защитном жесте, но это не помогло: голубое пламя ударило его в грудь и отбросило назад.

Рамад кое-как поднялся, стиснул зубы, чувствуя, как болят обожженные руки и грудь. Звон в ушах поутих, на его место вернулись стоны бойцов и вой ветра.

Рамад побрел к Мерьям, на ходу оценивая потери: Аламанте и Корум мертвы, Дана'ил без сознания, его левая рука сильно обожжена. Остальные контужены.

– Оттащите их за камни, – велел Рамад Кезаде и Рафиро. – Позаботьтесь о них.

Он дошел наконец до Мерьям. Хамзакиир лежал без сознания, его алые одежды не пострадали, но шея, лицо и руки чернели, обожженные, и непонятно было, что же там под одеждой. Мерьям быстро, дрожащими пальцами, принялась снимать с его рук браслеты и кольца.

– Мы его потеряли, – сказал Рамад.

– Кого?

– Масида. – Мерьям собрала все кольца и браслеты, сняла с шеи мага опаловое ожерелье и принялась шарить по карманам. – Мерьям, Масид ушел.

Она сунула драгоценности в поясную сумку и обернулась к Рамаду.

– Ты и правда думаешь, что я годами делала это все только из-за Масида?

– Его смерть всегда была нашей целью. Нашей единственной целью.

– Твоей единственной целью. Не только Масид должен заплатить, а все они, все, кто там был. Все, кто помогает ему сейчас водой, едой, оружием, кораблями. Все, кто считает себя его союзниками.

– Мне плевать на остальное Воинство, Мерьям.

– Но мне не плевать. – Она пристально взглянула ему в глаза. – Однажды все они заплатят, Рамад Амансир. Все. Клянусь перед богами и людьми Каимира. – Она отвернулась и направилась к ялику, стоявшему на якоре у маленькой приземистой рощицы, но Рамад схватил ее за руку. – Пусти меня! – крикнула она и вскинула руку, будто хотела и его отшвырнуть, как Хамзакиира.

Но Рамад не отпустил ее.

– Мы не можем преследовать все Воинство, Мерьям.

– Можем. – Она вырвалась из его хватки и пошла к ялику. – Можем и будем.

Песчаная буря поглотила ее, и Рамад обернулся к своим. Дана'ил, баюкающий раненую руку, отвел взгляд от Мерьям и кивнул Рамаду.

– Отправляемся искать Масида, мой господин?

– Нет. – Ожоги на груди горели немилосердно, он был уверен, что удар сломал ему пару ребер. – Они ушли, а мы сейчас в бой не годимся.

Морщась и кряхтя от боли, они схватили Хамзакиира за руки и за ноги и потащили к ялику. Дана'ил кивнул на фигурку Мерьям вдалеке.

– Что будем делать теперь?

– Пусть играет в свои игры. Мы будем охотиться за Масидом. Она хочет уничтожить все Воинство, чтобы отомстить за Ясмин и Реханн. Тешит себя иллюзиями, что сможет это сделать. Но она нуждается в нас больше, чем ей кажется. Когда мы убьем Масида – вернемся домой.

– А если она заведет нас к чудовищу в пасть?

Рамад недобро ухмыльнулся.

– Выберемся. Как всегда выбирались.

Дана'ил кивнул, но его это явно не успокоило. Рамад не показывал волнения, но чувствовал себя не лучше. Мерьям пока не главная их проблема. Но однажды может ею стать.

Глава 62

Пока пламя освещало темный коридор, Чеда гналась за Кулашаном. Она чувствовала, что действие лепестков иссякает; к тому же, Кулашан, даже мучимый кашлем, оставался быстр, как пустынный заяц. Когда же свет за спиной померк, пришлось сбавить ход, и на развилке лишь интуиция помогла Чеде выбрать правильный путь.

Цветок адишары мягко сиял в руке, но его света не хватало, чтобы разглядеть дорогу. К тому же, он мог выдать Чеду в темноте, так что, поразмыслив, она спрятала его за спиной. Если б знать точно, что Эмре в безопасности! Нужно было остаться с ним… но как упустить выпавший шанс? Теперь можно лишь надеяться, что Эмре не застрял под завалом, верить, что Наламэ его защитит.

Вдалеке громыхнула, захлопываясь, дверь, что-то задребезжало. Чеда пошла на звук и обнаружила винтовую лестницу, ведущую наверх. Держа в одной руке цветок, а в другой – Дочь Реки, Чеда быстро и тихо поднялась по ступеням, молясь, чтобы не потерять Короля.

Золотой луч осветил лестницу. Чеда подождала, пытаясь расслышать, не ждет ли ее кто-то наверху, но пещера молчала, и она поднялась в огромный зал, украшенный яркой мозаикой, выложенный мрамором. Бесценные статуи, инкрустированные драгоценностями мечи и золотые щиты стояли на пьедесталах вдоль стен. Чеда понятия не имела, сколько Дев и Серебряных копий обычно охраняют дворец, но решила, что большая часть все же отправилась в катакомбы, сражаться с Воинством. Остальные, верно, ушли в Шарахай за подмогой… но у Кулашана могли быть и другие способы позвать на помощь, неважно. Времени мало.

Зал разделялся на два коридора, слева и справа от массивной винтовой лестницы, уходившей к величественным дверям в арке. Такие же двери вели под лестницу.