Двенадцать королей Шарахая

– Ты меня достал. Пошути еще, я тоже пошучу: будешь тут валяться с ногой в заднице и кулаком в пасти, зубы собирать!

Наемники расхохотались, их улыбки так и сверкали в свете масляных ламп. Иногда этого хватало, но сейчас цель Эмре так и не отвлеклась, так что Тарик попытался схватить Чеду снова. Стоило ему коснуться ее волос, как Чеда перехватила его запястье, задрала повыше и швырнула Тарика через себя. Чтобы не причинять ему еще больше боли, она тут же отпустила, и Тарик, вскочив на ноги, ухватил ее поперек туловища. Они рухнули на землю, крича, ругаясь и катая друг друга в пыли. Конечно, дрались они не всерьез, но достаточно яростно, чтобы наемники засмотрелись. Все наемники.

В этот миг Эмре взобрался по стенке канала и одним легким движением ножа срезал кошелек лысого. Все прошло бы хорошо, если б не арак. Эмре отлично резал кошельки, но выпивка замедлила его движения.

Наемник заметил. Его лицо исказилось от ярости, и Чеда, мгновенно протрезвев, поняла, какую огромную ошибку они совершили.

Наемник оттолкнул свою красотку и спрыгнул в канал. Прохожие испуганно порскнули в разные стороны, Эмре рванул вперед так быстро, как никогда еще не бегал.

Чеда с Тариком вскочили и припустили по улице, Хамид уже скрылся в переулке – там, между досками забора, была узкая щель, он как раз мог в нее протиснуться.

– Ну уж нет! – прорычал один из наемников, схватив Тарика за шиворот. К счастью, он не знал, как быстра Чеда – она проскользнула под рукой маласанца и изо всех сил врезала ему в живот.

Он сложился пополам, разжав хватку. Мгновение, и Чеда с Тариком разбежались в разные стороны. Самые пьяные маласанцы не спеша поднялись, смеясь над товарищами, остальные ринулись за Тариком, Хамидом и Чедой, выкрикивая разные способы расправы над ворами.

Когда она видела Эмре в последний раз, он взбирался по опорам пешеходного мостика и, подтянувшись на перилах, успел уйти от загребущих пальцев наемника.

Чеда свернула на широкую улицу, от которой отходило много достаточно узких переулков, чтобы можно было бежать по крышам. Наемники все бежали за ней, но начали отставать. Значит, она в безопасности. Тарик и Хамид тоже. А вот Эмре…

Боги, как тот наемник посмотрел на него! Это лицо так и стояло у Чеды перед глазами: ярость, а за ней – холодная решимость. Двигался он резко и быстро, значит, выпил меньше, чем его приятели. А может, не пил вообще. Может, он хотел драки и просто искал повод.

Хоть бы Эмре был жив!

Вскоре она оторвалась от своего маласанца и обходным путем вернулась поискать Тарика и Хамида, бежать вместе с ними за Эмре. Но их нигде не было.

Ей следовало пойти домой. Ждать Эмре там, а не тратить время, бегая по Шарахаю, но домой нельзя было – обчистив кого-нибудь, они всегда встречались в одном из убежищ. Но ни у реки, ни на базаре, ни на улицах Розового квартала Чеда Эмре не нашла. Ни его, ни Тарика с Хамидом.

Чеде стало страшно. Она искала и искала, бегая по улицам и переулкам, и наконец сдалась. Когда на рассвете она добралась до дома, на пороге уже ждали Тарик и Хамид.

Они смотрели на нее так, будто…

Холодок пробежал по спине.

…так, будто кто-то умер.

– Эмре!

Тарик бросился ей наперерез.

– Чеда, нет!

Даже Хамид пытался ее остановить, но она раскидала их и вбежала в комнату. Боги милосердные, Рафа! Он лежал на полу, в луже крови, а Эмре сидел рядом. Не плакал, не всхлипывал, просто сидел, глядя на спокойное лицо брата.

– Эмре?

Он не ответил. Чеда подошла ближе, осторожно переступив через кровавую лужу.

– Эмре?

Она встала на колени рядом, по другую сторону от Рафы. Эмре не отвечал, не отводил пустых глаз, так и сидел, сложив руки, будто в молитве.

Чеда почувствовала, как глаза наполняются слезами. Если Эмре не может плакать, она будет плакать за них обоих.

– Эмре, что случилось?

– Я пришел домой, а он… лежит…

Эмре был напуган.

– Но почему? Кто мог…

Она запнулась. Маласанский наемник. Вот кто это был.

– Но откуда он узнал?

Эмре поднял голову.

– Разве Чеда? Если бы я их не обокрал…

Он разомкнул ладони и выронил украденный кошелек маласанца. Монеты посыпались на пыльные доски пола, звеня друг о друга: маласанские монеты, шарахайские, липкие от крови Рафы.

– Это не твоя вина, Эмре.

– Не моя? – Он смотрел на нее, слезы так и катились по его щекам. – Чья тогда?

Моя, подумала Чеда. Моя. Во рту пересохло вдруг. Она встала, вышла на улицу и нос к носу столкнулась с Тариком. Только сейчас она заметила ссадины на его щеке, стертые в кровь ладони.

Его поймали и выбили из него адрес Эмре. Только нашли они Рафу и убили вместо Эмре его.

Тарик отвел глаза.

– Ты зачем выбрала самого здорового?!

Чеда промолчала. Она сама спрашивала и спрашивала себя – почему? Зачем? Зачем она выбрала самого здорового?

Солнце поднималось над улицей, значит, скоро отправятся в путь караваны. Чеда пошла было на восток, к Желобу, но Тарик схватил ее за плечо.

– Не ходи за ними! – крикнул он в ужасе.