Двенадцать шагов. Книга 2

Сшить что-либо качественное на заказ могли только гномы. Это и стало проблемой. Гномы, вроде как, говорили на общем языке, но понять их было всегда непросто. И ещё сложнее было гномам понять Алекса. И в целом, и в вопросах касательно заказа. Какие уплотнения и где делать, почему кожаный плащ должен быть коротким, а воротник — высоким, зачем именно этот лоскут кожи...

В общем, Алекс до сих пор не мог вспоминать эту историю без содрогания. Возможно, потому что она плавно перетекла в следующую.

Прибыв в нужное поселение, он, честно говоря, мысленно обругал себя за эту куртку. Поселение было на Юге, и в куртке было слишком жарко. Душно. Она оказалась тесной, мешала двигаться и даже дышать.

А может, дышать было тяжело из-за того, что всё вокруг горело. Может, Алекс не и опоздал — просто ошибся селением. Их было два, соседних. Сэм должен был разнести одно, во второе должны были позвать Алекса. И это, второе, он должен был успеть спасти.

А успел спасти только девчонку. Ами.

Правда, это тогда она была девчонкой. Теперь уже, наверное, совсем взрослая.

***

— Ами! — окликнула мать, глядя в окно.

— М? — она оторвалась от свитка.

Последние несколько строк так и не прочла, снова и снова бездумно пробегала взглядом, но думала о своём.

— К тебе опять гости, — сообщила мать.

Прозвучало осуждающе, и сразу стало ясно, кто пришел. Вит приходил каждую неделю — заглядывал по дороге в город. Вёз на продажу фрукты и зачем-то постоянно пытался ими поделиться. И напроситься на чай.

— Да что ж ему дома не сидится-то… — раздраженно вздохнула Амика, решительно захлопнула книгу и резко поднялась. Прошагала к двери, толкнула её, незапертую, продолжая бормотать себе под нос. — Будут тебе сейчас фрукты! И овощи, чтоб тебя…

— Ты там с ним помягче… — бросила вслед мать.

Мать Вита недолюбливала, но зла ему не желала. А Ами сейчас, наверное, выглядела так, будто способна причинить самое что ни на есть настоящее зло.

Она стремительно дошла до калитки. Вит широко заулыбался и принялся махать рукой ещё издали. Как будто она могла его не заметить. Как будто его вообще можно было не заметить, пучеглазое лохматое чудище. Ну, ладно. Не совсем пучеглазое. Просто глаза у него большие, словно всегда удивлённые.

— Ну, здравствуй, — сказала Ами, останавливаясь в шаге от закрытой калитки. — Какими судьбами?

— Фрукты привёз, — с той же улыбкой ответил Вит.

— Хватит, — отрезала она. — Хватит, Вит. Хватит визитов и фруктов. С чего ты решил, что они нам нужны?

— Вам нужно помогать, — наставительно сообщил Вит. — Вы же одни…

— Что значит одни? — прищурилась Ами.

— Ну, ваш… Алекс... — Вит начал неуверенно, пытаясь подобрать слова, — он же… того…

Амика презрительно фыркнула:

— Сам ты того! Всё с ним в порядке. А ты верь больше слухам.

— Слухи слухами, но к вам он всё равно не приезжает. Сколько уже? Два года? Три? Взгляни правде в глаза, Ами. Вы одни. Даже если он жив, он бросил вас. А я хочу помочь, — он доверительно подался вперед, опёрся на калитку. — Могу не только фруктами. Если нужно что-то починить, подлатать. В конце концов, женщинам нужна сильная мужская рука…

Ами внимательно выслушала, рванула калитку на себя, и когда Вит, не ожидавший такого манёвра, пошатнулся, теряя равновесие, попытался удержаться, перехватила его руку и заломила за спину. Деловито уточнила:

— Вот эта рука? Или другая?

— Амика! — строго прокричала из окна мать. Она тяжело вздохнула, но отпустила. Отступила.

Вит развернулся, став еще более лохматым, обиженно зыркнул исподлобья, встряхнул пострадавшей рукой и пробормотал:

— Вот злая баба! Нравится делать больно?

— Тебе — да, — улыбнулась она.

— Только мне? — он ухмыльнулся в ответ. — А вашему Алексу — нет? Думаешь, почему он от вас сбежал и не возвращается? Может, он просто тебя не выносит?

В чём-то лохматый был прав. Алексу, может, никто и не делал больно, но с жить с ними ему было тяжело. Ами видела это, знала это. Отчего так было — он не говорил. Он вообще редко о чём говорил. Чем дольше он находился рядом, тем тяжелее ей было понять, что с ним происходит, и кто он вообще такой. Может, тогда она была слишком мала, чтобы что-то понимать.

Зато отлично помнила, что рядом с ним и ей становилось тяжело. И всем вокруг. Он будто, сам того не зная, делился тяжестью, что лежала на нём.

Потому все вздохнули с облегчением, когда он ушёл. Она — в том числе. Теперь она то ли скучала по нему, то ли хотела снова увидеть, чтоб разобраться, что с ним не так. Правильно ли она помнит, насколько всё не так.

Она ведь и лица уже толком не помнит. Тяжёлое давящее чувство — вот и всё, что он оставил после себя. Ну и ещё парочку хитрых болевых захватов и подлых ударов, которым научил. Не мужской подход к драке, сказал бы Вит. Но Ами и не нужен был мужской. А откуда такие познания у Алекса — она тогда не спрашивала.

Не спросила бы и сейчас. Ясно же: всё равно промолчит.

— Он занят, — твёрдо ответила она Виту. — Он герой.

— Он глупец, — возразил Вит. — Тебе нужен не герой, а сильный мужчина рядом.

— Он мне, как брат, — напомнила она. — Он мне не муж.

— А сестру оберегать не надо? — хмыкнул Вит.