Двенадцать цезарей

Тиберий умер 16 марта 37 года на континенте, в Мизене, античном порту Кампании. Это произошло на вилле, прежде принадлежавшей Луцию Лукуллу — исполинской фигуре поздней Республики, известному как «Ксеркс в тоге». Тиберию было семьдесят восемь лет. Его ручная змейка умерла, сожранная чуть ли не на его глазах полчищем муравьев. Учитывая нетерпение, с которым в сенате и на улицах Рима ожидали его смерть, неудивительно, что множество источников описывают ее по-разному. Непосредственной причиной смерти была лихорадка, но к ней вполне можно добавить старческое изнеможение. Тиберий, привыкший за всю свою жизнь к двуличию и лицемерию, старался скрыть от окружающих свое состояние, выдавая его за нормальное. В присутствии лучшего врача своего поколения, Харикла, Тиберию не имело смысла притворяться. Смерть его была спокойной, хотя Светоний сообщает, что он упал замертво рядом с кушеткой, когда его покинули силы. А Тацит дает другую причину. После ложной тревоги, когда радостные подхалимы кинулись поздравлять Гая, Тиберий пришел в сознание. Лизоблюды в панике разбежались, а единственной реакцией Гая было остолбенелое молчание. В этот момент крушения надежд инициативу захватил Макрон, который приказал задушить старика постельным бельем. Тиберий не сопротивлялся: он был немощным и усталым, поэтому на него просто набросали одеяла. Никто не протестовал. Даже сам Тиберий. Он оставил казну, наполненную почти тремя миллиардами сестерциев — результат долгой и тщательной заботы об имперских финансах. Как мы увидим ниже, этого было недостаточно, чтобы его преемник не попытался в течение четырех лет отречься от его памяти. Время тирании и жестокости только начиналось.

ГАЙ КАЛИГУЛА (12–41 гг. н. э.) «Он одинаково свирепствовал против людей и против богов»

Больше никакого притворства. Никаких крокодиловых слез о сокрушенной и отвергнутой Республике или о смерти вечно отсутствующего в Риме императора, которого ненавидели и боялись, хотя приличия были соблюдены в виде устроенных Гаем торжественных похорон, а сам он со временем пересмотрит свою оценку поведения Тиберия, когда ему, как и предшественнику, будут угрожать заговоры. Действительно, для эпизодов этого царствования характерна преднамеренная историческая амнезия со стороны четвертого цезаря Рима, названного «Калигулой»: отказ раболепствовать перед прежним правителем или потакать ностальгии сенаторов об ушедшем олигархическом Золотом веке.

С точки зрения Гая Калигулы, циничная приверженность Тиберия заблуждению Августа относительно формирования правительства путем выборности должностных лиц и роли принцепса как «первого среди равных» была такой же затхлой, как его труп. Всегда откровенный до неприличия, он презирал ложь этой системы. Недовольный тем, что его провозгласили «цезарем благим и величайшим», равно не допускающий по настроению ни лести, ни откровенности, он жаждал автократии и добился существенных успехов в достижении этого. Такое радикальное изменение сформировало ход событий в правление Гая. Оно определило его отношение к сенату и простому народу и вдохновило на создание собственной мифологии. Оно вызвало такую неприязнь авторов античной истории, что для современных читателей Гай Калигула неточно, но последовательно представляется душевнобольным и теряется в тумане фактов и вымыслов, в котором невозможно ориентироваться с уверенностью.