Двенадцать железных цепей

Дура, обругала себя Чарна. Почему она сказала «нет»? Подразумевалось, что она будет с Юргеном, чтобы при случае ему помочь. А если бы она сказала «да», то что? Ей-то с Грацеком говорить не о чем.

Зачем они вообще ушли?..

Дверь скрипнула, и Чарна осталась одна.

Безмозглая девка. Чего она вообще притащилась? Чарна щёлкнула пальцами и наворожила сгусток лунного сияния, осветила себе ближайшую фреску. Но думать о красоте не получалось: бесполезная, укоряла себя Чар- на, до чего же она бесполезная… Сколько ей тут ждать? И следует ли вмешаться, если услышит крики?

На фреске чернокосая дева держала в руках отсечённую змеиную голову. Рубиновая кровь натекала лужицей перед её ступнями, и из неё вырастал гранатовый куст.

Сверху раздались шаги.

Чарна резко посмотрела на полутёмную галерею. Обвела взглядом купол – никого. Обернулась, чтобы проверить, не вышли ли Грацек с Юргеном, но те ещё оставались в коморке.

Ш-ширк, донеслось с галереи.

– Эй? – Чарна перебросила огонь в другую руку. – Кто там?

Может, она и бесполезная тупица, но в Чернолесье никогда не слыла трусихой. Это в последнее время что-то изменилось: Чарна до сих пор не простила себя за поведение при встрече с Сущностью из Стоегоста.

Она сощурилась.

Конечно, Чарна могла дождаться Юргена, но… Вздохнула. Всё же она самостоятельный человек, а не Юргенов придаток – и, может, ей стоило быть сдержаннее и разобраться со своими переживаниями в другое время. Но ей так захотелось предпринять хоть что-нибудь, а не дожидаться Юргена безвольной клушей.

В крайнем случае она сумеет за себя постоять.

Самым сложным было найти вход на галерею. Лестницы в зале не оказалось, и Чарна стала заглядывать в свободные коморки, надеясь отыскать проход. Когда она толкнула скрипучую дверцу за одним из альковов, то увидела ступени – и несколько пролётов вывели её наверх.

Купол находился так близко, что перехватило дыхание. Галерея тянулась вдоль всего зала – узкая, огороженная перилами с темнеющими там и тут каменными чудищами, призванными внушать трепет люду на бдениях. Чарна посмотрела вниз: батюшки, ну и высота! Витражи мерцали, бросая лунные отблески на фрески, и на гладком полу отражались серебряные блики.

Чарна мягко прокралась мимо одного изваяния, глянула ему в пустую чёрную глазницу.

Шорох!

Стремительно обернувшись, Чарна чуть не потеряла равновесие и вовремя уцепилась за перила.

– Осторожнее, – посоветовали за её спиной.

В галерее стояла девушка, одетая в кубретский кафтан с двойными рукавами – широкие, тёмно-коричневые с прорезями лежали, как крылья. Из-под них выглядывали другие рукава, узкие и белые, обхватывающие девушкины руки до середины ладони. Её тонкую талию обвивал пояс с позвякивающими бронзовыми подвесками. Густые каштановые волосы вились, точно девушка только что расплела косы, и сверху них был наброшен прозрачный белый платок. Заколотый у висков, он струился по её прямой спине.

Надо же, удивилась Чарна. Эту ученицу Грацека Юрген видел в башне, когда подрался с Баргатом? Чарна и не предполагала, что она такая… видная.

– Я… э-э… – Сразу же захотелось оправдаться. – Я жду друга. Просто тут гуляю.

Девушка улыбнулась.

– Конечно.

У неё были большие влажно-карие глаза, слегка навыкате. Орлиный нос. Пушистые ресницы. Чарна снова переложила огонь из руки в руку, думая, что ей не стоит так откровенно её разглядывать, и внезапно поняла: что-то было не так. Во внешности незнакомки. В её взгляде, который казался одновременно бездонным и… пустым?

Чарна вспомнила, как Юрген рассказывал про деву с соборных фресок, тёмные глаза и высверки в них сусального золота. Она посмотрела на незнакомку ещё раз, но теперь – с особым вниманием.

Её нос и овал лица – точь-в-точь как у Грацека.

– Г-госпожа Кетева?

– О, ты меня знаешь. – Кетева чуть склонила голову. – Это приятно.

– Я… – Чарна глянула вниз ещё раз, чтобы удостовериться, не вышел ли Грацек. – Я не знала, что ты здесь.

– А меня здесь и не было, – объяснила Кетева. – Я прилетела совсем недавно.

Прилетела из Кубретских гор в Тержвице? Одна?

Чарна с удивлением обнаружила, что и Кетева её разглядывала – с любопытством и мягкой улыбкой.

– Мы ведь не виделись, когда ты была у нас, – вспомнила она. – Жаль. Тогда ты всё больше была в тени своего друга.

Чарна поразилась.

– И ты знаешь меня, госпожа?

– …Но ни один человек не может прятаться в тени вечно. – Кетева повела плечом. – Даже если очень захочет. День приходит, тень иссякает… Нельзя постоянно ютиться на уменьшающейся тёмной полосе, верно?

Чарна открыла было рот, но не сказала ни слова.

Горько усмехнулась.

– Боюсь, госпожа, – призналась она, – я слишком глупа, чтобы вести с тобой такие сложные беседы.

Кетева поделилась вкрадчиво:

– Люблю разговаривать с колдунами, которых ждёт большое будущее. Это так забавно. – На её щеке появилась ямочка. – Я вижу, какими великими они станут, а они боятся, что слишком смешны и нелепы.

Чарна потерялась.

– Великими? – переспросила. – Ты про Юргена?

Губы Кетевы изогнулись.