Двенадцать железных цепей

– Таков порядок. – Встретилась взглядом с Юргеном. – Я знаю о северных предосторожностях, но никто не будет вас проклинать. Это просто свиток, который нужен госпоже, чтобы принять во внимание всех присутствующих.

Прозвучало именно так, как могла бы сказать сподвижница Кажимеры – недаром ведь говорили, что годы в Вольных господарствах ничуть не ослабили её любовь к иофатской дотошности. Но Юрген решил, что больше не будет спорить, – если это приказ Кажимеры, его всё равно придётся выполнить. А так они с Чарной лишь в очередной раз выставят себя дикарями.

– Ладно. – Юрген упёр руки в бока. – Чем писать?

– Кровью? – предположила Чарна.

Вельмира слабо улыбнулась, однако Юрген был уверен: она едва сдерживалась, чтобы не закатить глаза.

– Пальцем. Просто выведите своё имя, и всё.

Юрген так и сделал. Захотел мельком посмотреть на предыдущие имена, но свиток заколдовали: буквы разбегались по пергаменту, и их не получалось сложить в слова. Там, где палец Юргена касался свитка, оставался тонкий след, словно от золотых чернил, но прошло мгновение, и Юрген не разобрал и своё имя.

– Теперь ты, – сказала Вельмира Чарне, и та тоже подчинилась, хоть и посмотрела исподлобья.

Юрген расправил плечи.

– Что теперь?

– Я могу поселить вас в любом из подобных домов. – Вельмира указала на соседнее крыльцо. – Но вы также можете присоединиться к своему двору.

У Юргена появилось нехорошее предчувствие.

– А где чародеи нашего двора? Не в таких домах?

– Нет. – Лицо Вельмиры по-прежнему не выражало ничего, кроме прохладной вежливости. – Они в самом Тержвице.

Юрген нахмурился.

– И что это значит?

– Иные приглашённые могут покидать озеро, – начала Вельмира спокойно. – Ненадолго. Но Йовару и его ученикам запрещено выходить из собора. – И, прежде чем Юрген успел открыть рот, добавила: – Вас это не касается. Госпожа Кажимера сказала, что вы придёте вдвоём, и подчеркнула: Драга Ложа вас ни к чему не обязывает.

Мягко улыбнулась.

– По крайней мере пока.

В ушах Юргена зашумела кровь.

– Мы тоже остановимся в соборе, – сказала за него Чарна. Знала уже, что другого он и не захочет.

– Славно, – ответила Вельмира учтиво-бесцветно. – Я направлю лодку к колокольне. Ваш двор там.

Запрещено покидать, свербело в мозгу Юргена. Их держали как преступников.

– Ты бы сел, – посоветовала Чарна. Лодка под ними качнулась ощутимее, оттолкнулась от крыльца.

Юрген послушался, и когда лодка отошла на достаточное расстояние от Вельмиры, хрипло произнёс:

– Ты была права. Надо было приходить утром.

Чарна удивлённо вскинула бровь.

– Они уже все спят, – объяснил Юрген. – Не будить же. Устроимся, где сможем, и подождём рассвета.

Он запустил пальцы в волосы.

Хоть бы в цепи пока никого не заковали…

– Почему Кажимера нас милует? – Чарна скользнула на скамейку рядом. – Ладно ты, она залезла тебе в мозги и поняла, что это не ты создал чудовище. А я? Решила, что я недостаточно сильная для этого?

– Наверное. – Юрген сидел сгорбившись. Приближалось зловещее Тержвице.

За бортами шелестела вода.

От огня на колокольне – красные блики на чёрных волнах. Юрген засмотрелся на них и не сразу сообразил, что ошибся. Едва лодка причалила к каменным ступеням колокольни, он услышал сердитый женский голос:

– …да пошли они. Это что – условия?

– Не спят, – заметила Чарна угрюмо.

И Юрген просто потерял голову.

Выпрыгнул из лодки и едва не кувыркнулся обратно в озеро. Пихнул двойные двери – приоткрытые, рассохшиеся от влаги – и оказался в сыром полумраке колокольни. Рассмотрел, что рядом с порогом – Бойя, указывающая на соломенные тюфяки, а рядом с ней – Хранко. За их спинами – блёклый лунный огонёк, плавающий в воздухе, как медуза.

Бойя и Хранко повернулись к нему, точно замедленные. Глаза Хранко округлились. Губы Бойи вытянулись, готовясь произнести: «Ю-юр…»

Он прыгнул к ним с прытью пса, соскучившегося по хозяину, и сгрёб их в объятия.

Бойя пискнула:

– Задушишь!

Юрген ждал ворчания от Хранко, но тот, наоборот, вывернувшись, ухватил его за плечи и зачастил: «Хорошо, что ты пришёл, хорошо, хорошо…»

Бойя крикнула в темноту:

– Юрген! Здесь Юрген! – Когда никто не отозвался, повысила голос: – Слышите? Юрген пришёл!

Со второго яруса прогрохотали шаги, и Якоб оказался рядом одновременно с Чарной: та выбралась из лодки и остановилась у входа.

– Обалде-е-еть, – протянул Якоб, – ты откуда? И как вообще?.. Чарна, здоро́во!

– Разбуди Йовара, – велела ему Бойя. – Он не слышит?.. Здравствуй, Чарна.

Якоб отмахнулся:

– Сама буди.

Хранко всё ещё не выпускал Юргена.

– Что у вас?..

– Да мрак, – ответил Хранко быстро. В свете колдовского огня его лицо казалось мраморно-бледным, а глаза – бездонными, как омут. Юрген успел отметить, что Хранко осунулся, и теперь казалось, что об угол его челюсти можно порезаться. – Я начал думать, что ты не придёшь.

Юрген возмутился:

– Я?!

– Ну кому сюда охота… – Мотнул головой. – Бойя каждый день возмущается. Ты знаешь, нас даже не выпускают отсюда. Ну как: допускается выйти в отхожее место, и то – поблизости… Мерзость. – Стиснул локоть Юргена. – Пойдём к нему. К Йовару. Он должен тебя увидеть.