Дверь в никуда

Через час подъем опять сменился спуском, поросшим густым лесом. Берега неглубокой горной речки предоставили прекрасное место для ночлега, а после напряженного марша по враждебным эльфийским лесам отряд нуждался в отдыхе. Естественная запруда в этом месте создавала прекрасную ванну. Плавать в ней было нельзя — ширина не превышала двух человеческих ростов, зато такая же глубина позволяла прыгать со скалы в невероятно прозрачную, манящую после солнечного жара воду. Аня и Ербол немедленно скинули комбинезоны и нырнули. Никита не замедлил последовать их примеру и вылетел из воды со скоростью поросячьего визга. По контрасту с душным воздухом стылая струя обжигала даже не как кипяток, а как жидкий гелий. Аня расхохоталась. Супермены чертовы! Им что — включил разогрев и делов… Впрочем, Никита понимал, что здесь покривил душой: конечно они не включали сверхспособности для простого купания в холодной речке в жаркий день. А в воду хотелось! Комбинезон — термостат хорошо защищал лишь от холода. Пришлось лезть в воду потихоньку, давая телу привыкнуть. И ничего, получилось. Пару раз переплыв бассейнчик, Никита даже получил удовольствие. Потом нырнул — ничего страшного, только уши мерзнут. Под водой стремительно шныряли небольшие рыбки, время от времени вспыхивая радугой, как компакт-диски на солнце. Когда вынырнул, Аня позвала его. Она устроилась под небольшим водопадом, которым речка вливалась в ванну. Никита подплыл к ней, прижался к упругому телу — иначе вдвоем под струей не уместиться. За одно это стоило вынести ледяное купание. Только оно уже не казалось таким ледяным, вода стала просто свежей. А мощная струя приятно массировала тело. Когда через минуту Никита вылез под горячие лучи, он ощутил себя заново родившимся. Как после бани. Странная штука человеческая природа, что такие противоположности действуют на нее одинаково.

Аня с Никитой еще грелись на солнце, а Сепе уже вовсю орудовал саморезом. Увы, астронавты двадцать второго века шли в планетный десант не с всепрожигающим лазером-бластером в кобуре, а с отдаленным потомком мотопилы. По размеру и весу саморез мало отличался от старинного мачете, но его сверхтвердые зубчики с одинаковым остервенением вгрызались в дерево, камень или сталь. При нужде им можно было фехтовать, используя вместо обычного меча-кладенца. Когда Аня, к глубокому сожалению Никиты, скрыла свое прекрасное тело под комбинезоном, Сепе уже успел свалить и разделать несколько деревьев. Дрова не кололи, а пилили вдоль — чуть дольше, зато без усилий и не нужен тяжелый топор. Аня с Никитой быстро сложили поленницу и пентагон — бревна для сидения вокруг костра. Это название туристы принесли из седой древности, из Никитиного века. Само здание сгинуло в локальной войне и было забыто, а слово жило. А когда костер запылал, подошел Ербол с низкой тех самых радужных рыбок на прутике. Умелый охотник и рыболов, он набил их острогой из простой палки.

— Ну что, попробуем местных белков?

Аня пошла к рюкзаку за детектором ядов. Структура белков и других органических веществ в мире эльфов оказалась такой же, как на Земле, аминокислоты те же. В прошлые короткие вылазки в иномирье Ербол добывал мелких зверьков, крошечных рыбок. Анализ установил, что они съедобны — есть этих мышей и сикильдявок на самом деле никому в голову не пришло. Но даже на Земле далеко не всех можно есть без риска для здоровья. Никита и не представлял раньше, какой сложной проблемой является определение съедобности неизвестной органики. Для теоретического предсказания реакции человеческого организма требуется компьютер мощнее мобильника в миллион раз примерно. Искандер с Ерболом решили эту проблему гениально просто, поместив в небольшую, с ладонь, коробочку набор живых человеческих тканей — модель организма в миниатюре. Достаточно опустить в приемник кусочек еды и наблюдать за реакцией. Недостатком детектора служило то, что нарвавшись на яд он реагировал как пробователь еды у средневековых королей, то есть переставал функционировать. Не навсегда, на сутки, пока не вырастал новый комплект клеток — анализаторов. Но с этой рыбой детектору повезло. Отряду тоже — рыба оказалась необычайно вкусной. Жарить ее не стали, а просто посолили и ели сырую. Никакого сравнения с концентратами в основном наборе продовольствия, легкими, питательными, но однообразными. За едой начали обсуждать впечатления от деревни.

— Интересно, что ни у кого из них нет ни усов, ни бороды. Они не бреются, просто у них волосы на лице не растут. — заметил Сепе, пощипывая уже отросшие редкие волосенки на своем подбородке.

Никита, надо сказать, не обратил на это внимания. Может потому, что у него усы и борода сейчас тоже не росли. Аня уничтожила корни волос, чтобы не возиться с бритьем, когда он еще лежал в коме. А Никита потом не стал восстанавливать. Теперь он сообразил, что кожа на подбородках деревенских мужиков была такой же гладкой, как у него.