Дверь в полдень

Компьютеру ничего не оставалось, кроме как назвать точный географический адрес.

— Вот видишь, Интомба, — глубокомысленно произнес Нгуа, — компьютерному разуму никогда не сравняться с человеческим.

5.

Первым, что увидел Мстислав, выйдя на крыльцо, было металлическое яблоко робота-разведчика, висящее в воздухе прямо перед ним.

— У нас неприятности, — заявил москомп. — Прекратилась связь с двадцать восьмым веком. Портал окружен роботами, они никого не выпускают из зоны перемещения и не отвечают ни на какие запросы. Я пытался связаться со своей главной личностью, но она не отвечает.

— А связь работает? — уточнил Мстислав. — Может, просто сота вышла из строя?

— Сота исправна, я проверял. Все работает нормально, но моя главная личность не хочет со мной разговаривать. Я даже знаю, кто в этом виноват.

— И кто?

— Это долгая история, — сказал москомп. — Сходи сначала оправься, а потом пойдем, прогуляемся куда-нибудь подальше, чтобы не пугать людей моим видом.

Мстислав сходил на двор, оправился, вернулся в терем, оделся, как подобает юному княжичу, и пошел прогуляться по окрестным полям. Охранявшие ворота отроки из отцовской дружины смотрели ему вслед, перемигивались и глупо хихикали. Ни для кого не было тайной, что отношения Мстислава с молодой женой были далеки от большой и чистой любви. Сыновья великих князей очень редко удостаиваются счастья жениться по любви. Отроки, очевидно, подумали, что Мстислав направился с утра пораньше позабавиться с какой-нибудь смазливой девкой. Мстиславу стало неприятно — они его за дурака держат. Он ни за что не стал бы изменять жене на второй год после свадьбы — что подумает тесть, если узнает? Бывало, войны начинались и по меньшим поводам. В данном случае, впрочем, война не грозит, на Юрия Всеволодовича уже шестнадцать лет никто серьезно не набегал — слишком силен, но тем не менее… Ну да бог с ними со всеми. По сравнению с той сказкой, которую собирается рассказать москомп, все местные княжеские заморочки наверняка покажутся сущей ерундой.

Так думал Мстислав, направляясь к приметному перекрестку тропинок, где его собирался встретить москомп. А через полчаса, когда москомп закончил свою речь, Мстислав думал уже совсем по-другому. Точнее говоря, он не знал, что думать.

— Ну и что? — спросил Мстислав, выслушав москомпа до конца. — Какое мне дело до того, что происходит в двадцать восьмом веке? Из твоих слов следует только одно — нам с тобой теперь придется ходить за оружием и золотом в другую реальность, на два дня раньше.

— А как же тот я, который на два дня позже?

Мстислав пожал плечами.

— Никак, — сказал он. — Не повезло ему. В жизни всякое может случиться. Ты бы еще Ярослава пожалел, того, что на мгновение позже. Ему ведь тоже не повезло, реальность, в которой он жив, постепенно затирается. Через десять лет от него и следа не останется.

— Это сложный философский вопрос, — начал говорить москомп, но Мстислав его перебил:

— Не надо полоскать мне мозги учеными словами. Философский — означает мудролюбивый. Только буква «рцы» тут лишняя, ее надо убрать и тогда все станет правильно.

Москомп немного помолчал и произнес следующее:

— Давай пока оставим этот вопрос. Подумай лучше вот о чем. Что произойдет, когда Лученко сообразит, что его реальность можно легко затереть?

— Насовсем мы ее не затрем, — уточнил Мстислав. — Двухдневный кусок все равно останется.

— Надо будет — затрем полностью, — заявил москомп. — Я даже знаю как. Только я не могу отдать такой приказ — пока действуют блокировки, это может сделать только человек. Снять блокировки тоже может только человек.

— Короче, — сказал Мстислав. — Что тебе от меня нужно?

— Чтобы ты надел броню, взял оружие и прибыл в то место и в то время, которое я укажу.

— Хочешь, чтобы я Лученко завалил? — догадался Мстислав.

— Фу… — сказал москомп. — Как грубо — завалил… Не надо никого заваливать, надо просто кое с кем поговорить. Я хочу, чтобы все заинтересованные стороны собрались за одним столом и обо всем мирно договорились. Знаешь, чего я сейчас больше всего боюсь? Что между разными временами начнутся междоусобные разборки, как у вас между князьями. К этому все идет. В двадцать первом веке вокруг портала целую крепость выстроили, в двадцать третьем тоже начали строить, в двадцать восьмом — кольцо из роботов, в тридцатом — силовой колпак. Все друг друга боятся, все готовятся друг с другом воевать и начнут ведь воевать!

— Это закон природы, — сказал Мстислав. — Правители никогда не живут мирно, они всегда воюют. А если какой-то правитель не любит воевать, ему недолго осталось быть правителем.

— Это дурной закон, — заявил москомп. — И действует он не везде. Начиная с двадцать четвертого века на Земле воцарился вечный мир.

— В коровьем стаде тоже царит вечный мир, — заметил Мстислав.