Дверь в полнолуние

Руссель старшей неожиданно засмеялся. Он почти ничего не ел, и в беседе участие не принимал. Марьяна с обидой подумала, что, если уж он пригласил ее, мог бы и прекратить эти расспросы, ведь видел же, что ей они неприятны!

Неожиданно ее поддержал Макс.

– Я встретил Алекса, он вернулся из Марокко. Там такая жара, что плавится дорожное покрытие. Он уверял, что только из-за этого проиграл гонку.

Руссель старший усмехнулся.

– Его отец тоже всегда находил оправдания собственным поражениям. Он и выиграл-то только один раз, в 82-м, и должен был бы отказаться от награды…

Марьяна неожиданно для самой себя спросила:

– Это когда разбился финский гонщик и лидер сошел с трассы, чтобы вытащить его из горящей манены?

Все с изумлением посмотрели на Марьяну, и она смутилась.

– Вот не знал, что владелицы сувенирных магазинов так осведомлены… – засмеялся Адам. В продолжение всего обеда он не сказал и пары слов, и, кажется, выпил довольно прилично.

– Нет, в самом деле, откуда такие познания? – полюбопытствовал Шпегель.

И опять Ингрид вмешалась:

– Думаю, что все, сколько-нибудь приближенные к семье Руссель, хоть немного, а знают о гонках!

– Да, но Мари так молода! В 82 году… – Он засмеялся, обращаясь к ней: – А вы вообще-то уже были на тот момент?

Марьяна улыбнулась:

– Была, но в ужасном состоянии. Это год моего рождения. А насчет гонок – у моих родителей были приятели, хорошо знающее этот мир, и я часто слушала их разговоры. Гонщики, в том числе бы вилле, сохраняют любовь и интерес к трассам, даже уйдя с них…

– Это точно! – согласилась Дорис. – Я не припомню ни одной нашей встречи, чтобы обошлось без этих рассказов! Кажется, сама уже могу быть экспертом в этой области.

Адам тяжело глянул на нее:

– Мне всегда казалось, что ты пропускаешь мимо ушей наши разговоры.

Она огрызнулась:

– Ну, не все же должны быть такими любителями мании, как ты! – Воспользовавшись возникшей неловкой паузой, она спросила: – Кстати, нельзя ли узнать, чем вызвана такая экстренная необходимость сегодняшней встречи? Мне, например, пришлось отменить запланированные дела и обидеть неожиданным отказом тетку.

Макс Руссель старшей неожиданно помрачнел.

– У меня ко всем небольшая просьба – собраться в 11 часов в зеленой гостиной. Хочу сделать кое-какие заявления. Ради этого, собственно, мне пришлось прервать собственную поездку и пригласить сюда вас. – Он глянул в сторону Ингрид и ее отца, и с непонятной интонацией в голосе произнес: – Хотя нет, очень рад был увидеться, когда еще придется…

Дорис поерзала, но даже она не решалась продолжить расспросы.

Появление Марты прервало разговор. Подали паштет из дичи.

Разговор за столом то вспыхивал, то угасал.

Марьяна похвалила соус, который подали к паштету:

– М-м-м! Какой необычный вкус!

Руссель-старший откликнулся:

– У нашего повара – русские корни. Он всерьез уверял меня, что такой паштет подавался к царскому столу.

Марьяна улыбнулась:

– У царей в гостях не бывала, а вот сам паштет очень понравился! Если ваш повар не хранит секреты за семью замками, с удовольствием расспросила бы его…

Руссель одобрительно кивнул ей:

– После обеда Марта проводит тебя…

Арнольд склонился в натовском поклоне:

– Зачем же, дядя? Не будем отвлекать Марту от ее хозяйственных обязанностей. Я с удовольствием провожу Мари. Мне и самому, признаться, интересно узнать, как готовят этот соус…

Неизвестно, на что рассчитывал Арнольд, но Марьяна, решившая получить хоть какое-то удовольствие от этого обеда, действительно спустилась в кухню. Там она все осмотрела и перепробовала, вызнала рецепт паштета и соуса, задавая, кажется, довольно толковые вопросы. Повар, добродушный здоровяк, находился в полной прострации от такого внимания. Марьяна добросовестно записывала все его откровения, и напоследок пообещала прислать ему кулинарную книгу авторства своей подруги.

Марта, несмотря на все намеки и гримасы Арни, ни на минуту не оставила их наедине, из чего он сделал вывод, что старая карга не так проста, как кажется.

Впрочем, Арни и сам увлекся их беседой, ему доставило неожиданное удовольствие рассматривать раскрасневшееся от кухонного тепла лицо Мари, ее оживленные глаза… За обедом она была совсем другой.

Кроме того, его терпение было вознаграждено: Марта осталась в кухне сделать какие-то распоряжения на завтрашний день.

На обратном пути он ухватил Мари за руку, и она вынуждена была остановиться.

– Ну, может, поздороваемся, наконец?.. И даже не пытайся соврать, что не узнала меня!

– Конечно, узнала сразу. Ты мало изменился…

– Зато ты стала совсем другой. Тогда ты была еще совсем девчонкой, но обещала превратиться в настоянию красавицу. Я рад, что обещание ты сдержала, – он с откровенным восхищением рассматривал ее. Марьяна высвободила руку и неожиданно холодно произнесла:

– Арни, мне давно не шестнадцать лет. Чего ты хочешь?

– Ты ведь поняла, что я хорошо отношусь к тебе? И, конечно, я намеренно не стал разглашать наше прежнее знакомство. Надеюсь, что в ответ ты тоже проявишь ко мне, скажем так, родственные чувства. Марьяна невозмутимо спросила: