Дверь в сад чудовищ

У меня упало сердце. После того как я увидела, какую ярость и ужас наводит на беднягу болезненная процедура, это было последнее, что мне хотелось бы делать при встрече с пангеей. Но стрижка – или обрезка – удивительного существа входила в мои обязанности, поэтому выбора не было.

Глава 16 Обрезка пангеи

Несмотря на то что давно наступило утро, луч фонарика был единственным светом, проникающим в глубину подземного перехода. Спускаясь по ступеням, я совершенно потеряла ориентацию в темноте. Каково же было пангее, которая в принципе не знала ничего другого, кроме этой тьмы!

Я тихонько постучала в дверь комнаты, чтобы пангея поняла, что я здесь.

Не услышав ни звука, я распахнула дверь и скользнула внутрь.

Потом я с трудом нащупала лампу, оставленную хозяйкой, и зажгла её. Комнатка озарилась оранжевым светом, и я погасила фонарик.

И тогда я увидела пангею. Она забилась в самый дальний угол. Папоротники на спине встали дыбом. Животное нервно раскачивалось из стороны в сторону и шипело.

– Помнишь меня? – мягко спросила я, стараясь не напугать её. – Я Кора – и теперь буду ухаживать за тобой.

Я протянула к ней открытую ладонь, показывая, что в ней нет ничего угрожающего.

Пангея затрубила, и от странного возгласа у меня зазвенело в ушах.

– Э^{-э-эр-р-р-р-р}о_{-о-о-у-у-у-у-у}-у^{-а-а-а-а-у-у-у}-у_-у-у…

Набрав в грудь воздуха, я ответила ей тем же. Конечно, у меня не получалось повторить вой в точности, чтобы по телу бежали мурашки, – но, кажется, это всё-таки помогло. Пангея перестала раскачиваться. Папоротники на спине медленно опустились с тихим шелестом, а виноградные лозы свободно опали по бокам. И даже цветы раскрыли чашечки, жадно ловя тусклый свет лампы яркими разноцветными лепестками.

Я обвела взглядом комнату. И только теперь обнаружила корыто в углу, наполненное водой. Оттуда торчала трубочка, чтобы пангея могла пить. И больше ничего. Я шагнула назад, и под ногой что-то хрустнуло.

Я нагнулась и подняла кусочек бледно-голубой скорлупы. Повертев её в пальцах, я удивилась, какая она тяжёлая. И тут мне вспомнилось: леди Кавендиш сказала, что пангея вылупилась недавно.

– Это от твоего яйца? – спросила я и положила скорлупку на стол. – Я бы всё отдала, чтобы увидеть, как ты появляешься на свет!

Да, наверняка это было удивительное зрелище.

– Ужасно, что с тех пор ты заперта.

Пангея вздохнула. Описав по комнате круг, она шумно опустилась на пол, обернув тело хоботом, как шарфом. Если бы не внимательные глаза, которыми она зорко следила за мной, могло бы показаться, что это просто холмик, поросший луговыми цветами, с деревом на вершине. На её плечах были разбросаны жёлтые, голубые и розовые маргаритки, а ещё спутанные колючками розы и трубчатые цветы, похожие на наперстянки.

Было преступлением срезать всю эту красоту. К тому же я понимала, как чувствует себя пангея, когда с ней такое проделывают. Но приказ есть приказ.

Я подкралась к столу и протянула руку за ножницами. Мягкий свет лампы скрадывал остроту лезвий. Как только мои пальцы взялись за рукоятку, пангея вскочила и угрожающе завыла.

Я уронила ножницы и зажала уши ладонями. Звук оказался таким громким, что камни, которыми был вымощен пол, задрожали под ногами. С потолка посыпалась пыль. Ужасающий возглас наверняка слышен даже на болотах. Я пинком отправила ножницы под стол.

Пангея стояла напротив меня. Она тяжело дышала, широко раскрыв глаза. Я заметила в них своё отражение. И вдруг поняла, какой она видит меня. Я – существо, которое явилось, чтобы причинить ей боль. Я – монстр.

– Прости меня, пожалуйста, – прошептала я. – Мне совсем не хочется этого делать. Но мне сказали, что я должна.

«Может, обрезка подождёт?» – подумала я. Пангея явно не желала, чтобы я оставалась рядом. Она опять забилась в угол, лапы приросли к полу, но чувствовалось, что она готова вот-вот сорваться с места, если мне вздумается приблизиться к ней с ножницами.

Животное с тревогой наблюдало за мной.

– Будет лучше, если я навещу тебя попозже, – добавила я.

Уходить вот так, оставляя пангею более напуганной, чем вначале, когда я только заявилась сюда, было нехорошо. Не должен смотритель зверинца поступать таким образом. Но я понимала, что задерживаться нельзя: будет ещё хуже. Кроме того, я должна позаботиться и о других животных, поэтому мне следовало идти. С тяжёлым сердцем я погасила лампу и закрыла за собой дверь.

Очутившись в коридоре, я заметила мерцающий свет в дальнем конце перехода, в противоположной стороне от лестницы, которая вела на чердак. Мне стало любопытно, что там, и я поспешила туда. И обнаружила небольшую лесенку и люк над ней.

Я поддела спиной крышку люка, и он со скрипом открылся. Отсюда виднелся сад: в свете солнца клубился утренний туман.