Дверь в Зазеркалье. Книга 1

– И, что, ты тоже боялся? Никогда не поверю, мы же с тобой почти каждый день шли вместе в школу, разговаривали о разных вещах. Признаюсь, я даже время так старалась угадать, чтобы тебя как бы случайно встретить. Ты, кстати, всегда мне казался старше своих лет: много знаешь, умеешь тонко наблюдать и делать неожиданные выводы. А после того, как я увидела тебя на ринге, мне стало ясно, что ты уже мужчина: сильный и беспощадный. Я, сказать честно, даже охарактеризовала бы тебя как человека опасного, которого лучше иметь в числе своих друзей, чем наоборот. Это, кстати, не только моё мнение.

– И кто же ещё так думает, если не секрет?

– Не секрет, так думает, например, наш директор.

– Интересно, а он-то как пришёл к такому заключению?

– Не знаю, по-моему, он дружит с вашим известным хирургом. Ты должен знать его, он местная знаменитость.

– С Ройзманом?

– Ну да, мне кажется, они воевали где-то вместе.

– Ах, вот оно что…

Теперь Сергею стали понятны пристальные взгляды директора, которые он иногда ловил на себе, пожелание мудрого отношения к людям и жизни во время вручения аттестата вчера на сцене школьного актового зала, его беспокойство по поводу Тамары.

– Не усложняй, Тамара. Я нормальный парень и совсем не опасен по отношению к таким же нормальным людям, и особенно, если это касается тебя лично. Даже более того, знай, как бы ни сложилась наша жизнь, но если у тебя в будущем случится проблема, с которой ты не в состоянии будешь сама справиться, всегда можешь рассчитывать на мою помощь и ты её получишь. Это я тебе обещаю, как взрослый пацан.

– Спасибо, я это запомню, взрослый ты мой пацан. Кстати, забывай потихоньку об этом. Ты, Серёженька, давно уже не пацан, а вполне взрослый человек, и поступать, как мне кажется, должен соответственно. Ой, смотри, там внизу уже наши выпускники возвращаются. Пойдём с ними, или мы сами по себе?

– Как скажешь, а хочешь, пойдём домой вдоль Бугра. Здесь красиво, в степи никого нет в такую-то рань, птички поют. Ну, что, идём?

– Идём, ну, конечно же, идём вместе.

Взявшись за руки, они медленно пошли по неширокой тропинке, петлявшей среди редких зарослей шиповника, между оврагами, в сторону черного на фоне бледно-голубого неба копра, стоящего над старым вентиляционным шурфом. Там, где тропинка сужалась, и идти рядом вдвоём было невозможно, он брал её на руки. Она смеялась, крепко обхватывала его за шею и целовала, целовала, словно не могла насытиться.

У дома, где Тамара снимала комнату, они остановились. Часы показывали без четверти пять утра, и улица была пустынной.

– Хочешь зайти ко мне тайком, как в старых французских романах? – предложила девушка.

– А как же вечное проклятие твоей хозяйки, Матрёны Филипповны?

– Она ещё спит, а я покажу тебе тайный ход, о котором не знает никто. Ну, что, идём?

– Эх, была, не была, сколько той жизни, ведите, мадмуазель.

Тамара отодвинула две доски на заборе и ловко забралась в образовавшуюся дыру. Сергей скользнул следом. Осторожно они подошли к окну, створки легко поддались под нажимом ладоней и пустили их внутрь. В комнате царил полумрак. У стены стояла неширокая металлическая кровать, которую так и тянуло назвать девичьей, рядом у изголовья находился комод. На нём в беспорядке лежали предметы косметики и стояла рамка с фотографией. С неё на Сергея, прикусив дужку очков, которые она держала в руке, строго смотрела немолодая женщина. Убранные в узел седые волосы с пробором посередине, воротник на платье и даже форма очков говорили о том, что перед ним и есть та самая бабушка, которую так любила Тамара.

– Серьёзная у тебя была бабушка, – шепотом произнёс Сергей.

– Да, очень.

С этими словами она повернула портрет лицом к стене и подошла к Сергею.

– Поцелуй меня, Серёжа.

Он обнял её и стал целовать губы, глаза, волосы, чувствуя, как в нём снова разгорается огонь желания. Она оторвалась от него, подошла к кровати и сбросила на пол постель. Они быстро разделись и снова набросились друг на друга, словно и не было минувшей ночи. Прошло немало времени, прежде чем они, не размыкая объятий, забылись коротким сном.

Проснулся Сергей от нестерпимой головной боли. «Проклятое шампанское, ведь предупреждал же отец», – вяло родилась мысль в абсолютно пустой голове. Рядом с ним на животе спала Тамара. Простыня соскользнула на пол, и он в который раз восхитился тому, насколько удачно Господь создал женщину. За стеной послышался приглушенный шум телевизора, чьи-то шаги. Сергей бесшумно встал, оделся и тронул девушку за плечо. Она мгновенно проснулась и заметила, что он одет:

– Ты куда? Что случилось?

– Тише… тише говори… там за стеной уже бродит твоя хозяйка. И ещё я умираю от головной боли, что будем делать?

– Не бойся, ты со мной. Сейчас что-то придумаем.

Она набросила на себя халат, открыла ящик комода и достала какие-то таблетки.

– Это анальгин, разжуй обе сразу и запей водой.

– Думаешь, поможет?

– Уверена, пей.

Он покорно разжевал горьковатые таблетки и запил их водой.

– Сейчас я выйду и займу хозяйку разговором, а ты тихонько возвращаешься прежним путём. Хорошо?

– Да, я понял.