Дверь в Зазеркалье. Книга 1

– Я тебя увижу до отъезда?

Сергей, не удержавшись, чмокнул её в нос:

– Приходи, моя дорогая училка, к нам домой сегодня часа в три. У нас с пацанами будут прощальные посиделки.

– Серёжа, но это, наверное, неудобно: я ребят твоих не всех знаю, да и неизвестно как родители воспримут моё появление.

– Радость моя, поверь, я знаю, что говорю. Всё будет хорошо, приходи, я буду ждать, форма одежды – рабочая.

– Ну, хорошо, я приду. Дай-ка я тебя поцелую и беги.

Она вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь, и вскоре за стеной послышался приглушенный женский разговор. Сергей осторожно открыл окно, пробрался к забору и, убедившись, что его никто не видит, выскользнул на улицу. Через пять минут он уже был дома, где, не поддавшись на уговоры матери позавтракать, рухнул на кровать и уснул мгновенно на полуслове.

Проснулся он часам к двум с ощущением необыкновенной лёгкости в теле и ясной головой, словно и не было бессонной ночи. Сергей вышел во двор, сделал несколько упражнений на растяжку, умылся под краном ледяной водой и окончательно проснулся. Мать накрывала стол под яблоней, зная, что скоро должна нагрянуть вся компания.

Уезжали Лёха с Сергеем в город на Днепре, уезжал Философ, получивший, наконец, перевод куда-то в Сибирь южнее Красноярска, уезжал Воронок, решивший попытать счастья на золотых приисках Восточной Сибири. Одним словом, большая их компания распадалась на глазах, и событие такого уровня нужно было как-то отметить. Родители Сергея решили всех пригласить к себе. Вот мать и старалась накрыть стол так, чтобы это запомнилось.

Отец неспешно расставлял стулья вокруг стола.

– Пап, ты добавь ещё один стул, нас будет чуть больше.

– А кто ещё придёт?

– Наша учительница математики.

– Тамара Андреевна?

– Ну да, у нас же была одна учительница математики.

– А что так? Она же вроде бы не ваша.

– Пап, жизнь такая: была не наша, стала наша.

– Тебе не всё равно, – вмешалась мать, – придёт и придёт, хорошая девушка, приветливая, красивая, да и умная я слышала. Пусть посидит с ребятами, не убудет от нас.

– Да я-то что, мне всё равно: человеком больше, человеком меньше, какая разница.

– Серёжа, а Зиночка, Ирочка придут?

– Зинуля будет, а Ирочка, скорее всего, нет, она уже могла уехать в Кишинёв.

– Ясно, – протянула мать, хотя, что ей было «ясно» так и не уточнила.

От ворот послышался голос Лёхи, а вскоре появился и он сам с Зиночкой. Оба свежие, словно после хорошего отдыха. В руках Лёха держал большой бумажный свёрток.

– Тёть Маша, куда деть пирожки? Мать напекла, с вишнями, горячие ещё.

– Давай, я их в одеяло заверну, потом с компотом поедите, да и с собой в дорогу можно взять.

Вскоре появился Валет со своей неизменной рыжей подружкой Светкой Хиврич, которая была на голову выше его, за ними по очереди подтянулись Миха, Воронок и Дэн. Володя Философ впервые к рубашке с короткими рукавами надел галстук, от чего чувствовал себя неловко. Сергей взглянул на часы: начало четвёртого. Девушки практически закончили сервировать стол, а строгой учительницы математики всё ещё не было. Он незаметно отошёл от галдящей компании и выглянул за ворота. На перекрёстке, метрах в ста от их дома, явно в нерешительности стояла Тамара. Увидев Сергея, она пошла ему навстречу.

– Ну, и что ты здесь стоишь в одиночестве, словно берёзка в чистом поле?

– Да всё как-то не могу определиться…

– Вот уж никогда не стал бы думать, что нашу училку математики можно упрекнуть в нерешительности, – прервал её Сергей, – идём, там уже собрались все. И не бойся, как ты говорила вчера: я с тобой. Кстати, не могу умолчать: потрясающе выглядишь, моя царица.

– Спасибо, – улыбнулась девушка, – это хорошо, потому что, не скрою, я хочу всем понравиться.

Тамара собрала свои роскошные волосы в тугой узел на затылке, что в сочетании с коротким платьем и босоножками без каблуков делало её ещё моложе. Их появление было встречено одобрительными возгласами мужской половины и любопытными взглядами со стороны женской. Наконец все довольно плотно разместились за столом. Сергею казалось, что все знают, какое горячее бедро прижато к нему слева. Первое слово предложили произнести Философу. Он встал, поднял запотевшую рюмку с водкой, опустил упрямую голову с короткими русыми волосами, вздохнул и сказал следующее:

– Я вот о чём подумал сегодня, друзья. Сам я родом из глухого белорусского села, которое сейчас уже даже на карте не найти. Оно попросту исчезло: там некому жить. Так случилось, что у меня нет родни, а если даже и есть где-то, то я о ней ничего не знаю. У нас, сидящих за этим столом, разный возраст, разные взгляды на жизнь, разные характеры. Но при этом есть и что-то такое общее, что объединило всех нас в одну непростую семью. Семья – это наиболее подходящее определение, которое пришло мне в голову, когда я думал о том, почему мы вместе – такие разные и такие одинаковые.